Наследие. Сергей Тармашев

более или менее разумно, двое солдат хватали его и заталкивали в стоящий рядом «свинарник». Если же умственное состояние лига не соответствовало минимальным требованиям, его отталкивали в сторону автоматным стволом.

      – Вы в порядке, Николай Федорович? – Ермаков подошел к профессору, все еще лежащему на земле. – Герметизация не нарушена?

      – Да, Миша, в порядке, – ученый медленно поднялся на ноги, – если, конечно, это можно назвать порядком…

      – Вот, возьмите, – капитан протянул Синицыну гранитный цилиндр. – Надо уходить, и чем скорее, тем лучше. – Он кивнул в сторону тягача и добавил: – Еще минут двадцать и будет совсем темно. Придется выходить из города на инфракрасных прожекторах. Хотя привлечь к себе внимание еще сильнее уже попросту невозможно.

      Профессор двумя руками прижал к груди увесистый цилиндр и побрел к тягачу, стараясь не наступить на лежащие повсюду в пропитанном кровью снегу тела.

      – Возвращаться назад будет гораздо проще, – машинально ответил он Ермакову, – дорога уже известна. Да и чего нам бояться? Вооруженных копьями инвалидов, терзаемых вечной болью…

      – Эти инвалиды убили двух наших людей! – злобно зашипел эфир голосом Потапова. – И в городе полно этих кровожадных тварей! Внимание всем! Через пять минут уходим! Шевелитесь!

      Синицын молча влез внутрь кунга, занял свое место и принялся разглядывать цилиндр. К чему бы ни привело то, что спрятано внутри, если оно может спасти этот изуродованный мир, корчащийся в муках боли, или хотя бы облегчить его страдания, оно должно быть найдено. Профессор смотрел на тщательно отполированную двести лет назад поверхность гранита, но перед глазами у него застыла картина монастырского двора, усеянного обезображенными мутациями телами, лежащими на густо залитом кровью снегу. Они просто хотели защитить свою святыню…

      Тягач рванул с места неожиданно быстро, и профессор в который раз ударился гермошлемом о стену. Если бы не противогаз, уже давно бы разбил себе голову, попытался пошутить сам с собой Синицын, но это не помогло. Тяжелый осадок на душе саднил, словно лопнувший нарыв. Колонна возвращалась по собственным следам, механики-водители держали максимально возможную среди городских руин скорость, пытаясь как можно быстрее покинуть город. Тягач трясло, словно он ехал по огромной стиральной доске со встроенной функцией вибромассажа. Профессор вцепился руками в поручни и уперся ногами в пол, но даже это не спасало от зубодробительной тряски. Сидящие рядом бойцы чувствовали себя не намного комфортней, каждый держался за что мог, стараясь не вылететь из сидения. Ставшее привычным за время рейда постоянное наблюдение за местностью через перископы не проводилось. Впрочем, снаружи сейчас кромешная тьма, полковник приказал погасить любые огни, включая габаритные, и путь освещался только инфракрасными прожекторами. Интересно, есть ли у триплексов инфракрасный режим?

      Оказалось, что есть. Как только колонна вышла на