Нарисованные герои. Владислав Крапивин

всех кто-нибудь воевал, кто-нибудь погиб.

      Сашка был прав, и мы не знали, что ответить.

      – Он жил в Гамбурге, а когда случился фашистский мятеж, сумел добраться до Испании, – сказал вдруг Сашка. – У них в бригаде были немцы из Германии и Австрии, шведы, норвежцы… Они бы не отступили, но был приказ уходить через горы во Францию. А в горах отряд столкнулся с гитлеровскими десантниками. Почти все погибли, а раненные попали в лагерь.

      – А потом? – тихо спросил я.

      – Потом – всё. Чего спрашивать… – так же тихо сказал Лёвка. Я промолчал. У Лёвки расстреляли в киевском гетто отца и мать. Сам он остался живой, потому что перед началом войны гостил у дяди и тетки в Ленинграде, с ними и эвакуировался сюда…

      …………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

      Точки стоят недаром. Дальше в тетрадках вместо связного текста – скомканные заметки и небольшие отрывки. Вот, например, страничка о Лёвке.

      Мы гоняли футбол четвертый час подряд. Здесь, в переулке, никто не мешал. Лишь изредка на втором этаже старого кирпичного дома открывалось окно и тетя Соня кричала:

      – Лёва! Ты вчера уже имел один синяк! Ты хочешь иметь второй синяк?!

      Лёвка, у которого было уже около дюжины синяков, не обращал внимания. Он носился по всей площадке, и воздух закручивался позади него пыльными вихрями.

      – Лёва! Лучше попроси у дяди Гриши аккордеон и поиграй немного! Тебе не надо забывать музыку!

      После игры мы впятером, изнемогшие и счастливые, сидели в лебеде у забора. Наша победа над командой из Зимнего переулка была самая убедительная: двадцать три – одиннадцать. И ноющая усталость в руках-ногах была победной.

      Я завязывал на себе красный сатиновый галстук, который снял перед игрой.

      – Лишь бы тетушка опять не принялась кричать в окно, – сказал Лёвка. – Каждый раз скандал на всю улицу…

      – А ты разве умеешь играть на аккордеоне? – спросил Кнабе, растирая на тощих ногах синие кровоподтеки.

      – Я немного. Чуть-чуть, – неохотно отозвался Лёвка.

      – Немного! Чуть-чуть! – воскликнула тетя Соня. Она как из под земли выросла рядом. Видимо, шла с рынка, потому что была с кошелкой, из которой торчали перья зеленого лука. – Вы послушайте этого мальчика! Если бы Лёвушка имел аккордеон, он скоро стал бы знаменитым!

      Лёвка поморщился.

      – Тетя Соня, вы идите, пожалуйста, домой. Я скоро приду.

      – Ты в самом деле скоро придешь? Правда?

      – Ну, правда, правда…

      – А я все же попрошу на сегодня у дяди Гриши инструмент…

      Когда она ушла, Лёвка поморщился опять:

      – Не хочу я этого…

      – Чего? – не понял Борька Носов.

      – Инструмент. Аккордеон… Музыкантом быть не хочу.

      – Ну и не будь. Кто тебе велит? – сказал Женька. – Тетушка насильно не заставит, если не хочешь…

      – А чего ты хочешь? – спросил я, потому что до той поры мы делиться планами на будущее не решались. Любая