Белая обитель. Валерий Рыжков

с песнями.

      – Николай Егорович, если пригласите на танцы, то с большим удовольствием приму ваше предложение, – подхватила Аля.

      – Глупая, Алька, легкомысленная, – тихо произнесла Вера.

      – Девушки, устраните то, что вам было сказано заведующим, а потом можете распивать чай и болтать всякую чепуху. Я буду в кабинете заведующего.

      Через полчаса в ординаторскую вошел старший врач, Прокопий Александрович Словин, поставил на стол кожаный портфель, тяжело отдышался, не спеша одел белый халат. Со всеми за руку поздоровался. Он врач-мудрец, пенсионного возраста, но на боевом посту, потому что семейный бюджет трещит, а пенсии не хватает, даже если и философ. Он мудр, но больше осторожен. Ходит медленно, спокойно произносит житейские истины, ни с кем не спорит, но истину свою умело отстаивает. Он врач и учитель.

      У ординаторской Зимина поджидает жена больного, который поступил вчера.

      Она в слезах, но глаза сухи, ее экстравагантность подчеркивает яркий богатый наряд. В руках она держит трудовую книжку и страховки на случай смерти ее супруга.

      – Моего мужа переводят в нейрохирургическое отделение и, возможно, будет операция на голове. Это ужасно! Он и так ничего не соображал в последнее время.

      – По его жизненным показаниям мы должны сделать все необходимое. Успокойтесь! И главное – не мешайте и не суетитесь около нас.

      Словин подошел к Зимину.

      – Прокопий Александрович, помогите мне, объясните вы ей ситуацию по больному Парфенову. Я не могу ей ничего втолковать о состоянии больного. Она меня не слышит.

      – Доктор, скажите правду. Только правду. Он в безнадежном состоянии? Да?.. – она накидывается на Словина с плачем.

      – Быстро вы потеряли веру, – задумчиво произнес он.

      – В него? В медицину? – усмехнувшись, произнесла она.

      – Прежде всего – в себя, потом в него и в нас. Успокойтесь! Документы спрячьте в сумочку, пока они вам не понадобятся.

      – Но добрые люди посоветовали, что нужно позаботиться обо всем. Я останусь сиротой со своим ребенком, а ему только двадцать лет. Мой муж помощник капитана, человек с положением. Мы все скромно жили на его зарплату. Теперь как в мои годы жить дальше?

      – Успокойтесь! Его лечащий доктор Зимин сделает все, даже невозможное. Не теряйте надежду!

      Она повернулась и ушла, опустив голову.

      – Что у больного предположительно? – переспросил Словин у Зимина.

      – По анамнезу, по объективным данным, и томограммы головного мозга, считаю, что это последствие черепно-мозговой травмы десятилетней давности, рецидив гематомы, – последние слова Зимин выдохнул с горечью.

      – Пойдемте, посмотрим еще раз больного, – с участием произнес Словин.

      Через час Зимина вызывали в приемный покой проконсультировать другого поступившего больного. Потом он побывал в лаборатории. В три часа зашел в кабинет функциональной диагностики. Просмотрел заключение электроэнцефалограммы. Вернулся в ординаторскую в пять часов. Торопливо