ЛУЧНИК. Книга 1. Холодное Солнце Драмины. Часть 1. Юрий Сергеевич КАРАНИН

в саду. Корот, ждешь там же.– При этом Гиранд сделал такой выразительный жест, что ему больше не надо приказывать: беги, и как можно дальше.

      Подведя Маршина к дивану и услышав, что сзади все стихло, спокойно спросил:

      – Вина?

      – Не откажусь. – Маршин знал вкус вин у Гиранда: выбор не слишком велик, но те, что всегда присутствовали в достаточном количестве, были великолепны.

      – Зув!

      – Я здесь, Хозяин. – Зув уже семенил с двумя кружками вина.

      – Снеси еще одну Сегулу. Почему-то на столе вина не было? Разберись.– Гиранд кивком отпустил Зува, одновременно давая понять, что свидетели разговора не нужны. – И угости еще этих. – Он кивнул на окно. – На кухне пусть подсуетятся. – Гиранд привычно не выпускал из поля зрения ни одной мелочи.

      Зув едва ушел, а из дверей выскочили поварята с дымящимися подносами. Гиранд сам выдвинул небольшой стол, специально предназначенный для таких встреч, коих на дню было немало. Ему неоднократно приходилось слышать упреки, что большинство жителей голодают, многие умирают от истощения, а он жирует. Но все упреки он пресекал в корне, действительно, кухня его поместья работала практически круглосуточно. Не держал впроголодь и дружинников, в основном набранных из когда-то отчаявшихся, а теперь познавших сытую жизнь «нужных» людей, и потому служивших рьяно. Кое-кто к тому же обзавелись семьями, и Гиранд приветствовал это, и потому кормил и их семьи, прекрасно понимая, что грядут тяжелейшие времена, когда только своя армия защитит его от многих бед. Эта же армия давно уже собирала все необходимое и свозила в многочисленные закрома, числа которым он не знал. Их постоянно строили, заполняли до отказа и строили дальше. Их этажи уходили в землю, росли вверх, давая надежду на то, что удастся пережить самое голодное время не только ему, но и части его воинства. А еще надо сберечь женщин, лучше девочек: когда придут тучные годы, главной задачей будет нарастить и уберечь, воспитать, наконец, население. И тогда он станет Творцом этого мира. Ему будут поклоняться, и не только из боязни. Его будут ЛЮБИТЬ. Если…

      Холодный пот накатил волной. Руки разом ослабели, и, расплескивая вино, Гиранд спешно поставил кружку на стол. Он, не вставая с саталового кресла, – мягких диванов он не признавал категорически, – дотянулся до свитера и спешно надел его. Это слегка обогрело, и Гиранд снова взялся за кружку.

      – Что привело в наши края? Или по дороге на Родо сюда завернул? – С усмешкой проговорил он, попивая начавшее ударять в голову вино.

      Маршин словно только и ждал вопроса обрел, наконец, решимость и, нагоняя суровость в голосе, спросил:

      – Ты чего тут творишь, Гиранд? Совсем с ума сошел?

      – Что творю? – Протянул Гиранд, ставя недопитую кружку на столик. – Что творю? – И внезапно сделал резкий выпад рукой вперед, пытаясь повторить недавний трюк. Не получилось: потная, толстая шея выскользнула из руки. Маршин вскочил, чуть не начав звать