Чечня и Кавказ: этюды, заметки из прошлого. Муслим Махмедгириевич Мурдалов

напрямик через просеки и кустарники, чтобы отрезать неприятельские посты от Мичика. Главный караул, в 80 человек, был окружен и уничтожен без выстрела. Через день, 20-го июля, Греков столь же удачно снял караул, стоявший при Исти-су, и войска, перевалившись через лесистый Качкалыковский хребет, уже спокойно заняли Мичик. Маюртупский лес был затем вырублен, все находившиеся в нем аулы и хутора уничтожены. Сопротивление неприятеля, захваченного совершенно врасплох, было настолько слабо, что в два дня войска израсходовали только шесть ядер и три картечные заряда. Успех экспедиции Греков приписывал блистательному поведению в бою моздокских и гребенских казаков. «Все казаки без изъятия, – доносил он Ермолову: – заслуживают полнейшей благодарности; никакие преграды и опасности их не останавливают; казачьи орудия не отстают от конных полков, и решительный удар моздокцев и гребенцов под Ойсунгуром и Исти-су достоин величайшей похвалы». Сам Греков, за отличия в этих делах, произведен был в генерал-майоры, на шестнадцатом году своей службы; он остался начальником левого фланга и вместе с тем командовал 2-й бригадой 22-й пехотной дивизии, а 43-й егерский полк принял от него подполковник Сорочан. Несмотря на энергические действия Грекова, волнения в Чечне к началу 1822 года снова приняли довольно серьезные размеры. Турецкие прокламации, призывавшие Кавказ к оружию и имевшие большой успех среди кабардинцев, передавались через них в Чечню. В Герменчуге появился даже проповедник, бывший тамошний кадий, Абдул-Кадыр, под знаменем которого и стали собираться толпы правоверных. Он обещал убитым рай Магомета, предсказывал гибель русских и с клятвой уверял, что через четыре месяца турецкие войска появятся на Сунже. Под влиянием его проповедей и новых известий, что большая часть войск, расположенных по Тереку, ушла в Кабарду, чеченцы простерли до того свою дерзость, что покусились напасть на Неотступный Стан. Их конница, пренебрегая выстрелами крепостного орудия, смело приблизилась к стенам укрепления, но, принятая картечью в перекрест из двух полевых орудий, поспешно повернулась назад и укрылась в балках. Многие аулы стали переселяться в горы; Греков успел, однако принять свои меры и, 4-го февраля сам с небольшим отрядом двинулся к Аргуну, чтобы возобновить старые, уже начавшие зарастать просеки от Топли к Герменчугу и Шали. Чеченцы, под предводительством Абдул-Кадыра, встретили его на Аргуне с оружием. Два часа длился бой за лесную опушку, но наконец наши войска ворвались в лес, и в то же время пушечное ядро оторвало Абдул-Кадыру ногу. Он не пережил этой раны и на третий день умер. Смерть проповедника, так много обещавшего и первого поплатившегося за восстание, образумила чеченцев; волнение опять затихло. Тем не менее Греков двинулся далее, сжег селения Шали и Малые Атаги, расчистил просеки и уже только тогда возвратился в Грозную. Таким образом, к исходу 1822 года передовая линия по Сунже