Чрезвычайные обстоятельства. Часть 2. Александр Адамович Славинский

в кубрик, он прикрыл за собой дверь.

      – Происшествий нет. На пост заступила последняя ночная смена – Онин и Багманян. Утечек и прочих неисправностей на палубе не обнаружено. Поломанных роботов—уборщиков тоже.

      – Хорошо, младший сержант, – устало произнёс майор. – Вижу, вы не забыли порядок. Вольно.

      Трезубов вытянул из стены раскладной стул и сел. Видимо, сказывались последствия напряжённой бессонной ночи.

      – Присаживайтесь, – кивнул Владимир Александрович, и Лида опустилась на койку. У неё так же выдался трудный день. Плюс адаптация к лунным условиям. Чтобы не заснуть, она включила новостной канал и периодически выходила к стоявшим на посту ребятам. Им легче: два часа отстоял и можно спать. А вот старшему дежурному приходилось бодрствовать.

      – Вы уже в курсе происходящего на Земле, – кивнул Трезубов на экран, где диктор продолжал выпуск новостей.

      – Так точно, – ответила Лида и выключила инфопанель, чтобы трансляция не мешала разговору с командиром.

      – Да. Тяжёлое время, – Трезубов потёр сонные глаза. – Конечно, мы не можем игнорировать общую ситуацию, но, что бы ни происходило на Земле, сейчас для вас самое важное – стать военным пилотом. Очень скоро космофлот будет остро нуждаться в специалистах нашего профиля. Не хочу пугать, но потери во время боевых действий не малые.

      Пратт кивнула.

      – Но я пришёл не за этим, – продолжил Трезубов. – Лидия Викторовна, что произошло в фойе? Почему вы упали?

      – Споткнулась, – закусив губу, женщина опустила глаза.

      – Вы плохо адаптируетесь в новых условиях?

      – У меня всё нормально.

      – Я буду говорить откровенно. Не понимаю, зачем вы покрываете того, кто вас толкнул? Я же видел…

      – Владимир Александрович, я сама упала, – отрезала Пратт.

      – Очень неосторожно получилось. И именно в тот момент, когда мы из шлюза выводили арестованных. Вы едва не погибли. Я вам не верю. И не понимаю: зачем вы покрываете Шварца?

      Лида стиснула зубы. Камер тут понатыкано во всех углах, и майор должен был увидеть запись.

      – Я хочу завершить этот разговор, – отчеканила женщина.

      Владимир Александрович не отводил от неё взгляда. Но Лида выдержала и не отвела глаза.

      – Конечно, это ваше дело, – выдохнул Трезубов, прислонившись головой к стене. – Но вы же преподаватель и отлично знаете: как ни нянчись с паршивой овцой, та всё равно угробит стадо. А я не хочу подобного в моём крыле. Лидия Викторовна, не защищайте того, кто способен ударить в спину. Трус боится выступить открыто и потому действует исподтишка. А в самый ответственный момент обязательно подведёт и снова предаст.

      – Кроме белого и чёрного, в жизни есть и другие цвета, – заметила Лида.

      – Я понимаю, о чём вы, – кивнул Трезубов. И, помолчав, сказал:

      – Люди часто верят в иллюзии типа: добродетель всегда побеждает; злому человеку