Маргиналы и маргиналии. Наталия Червинская

с утра Кира одевается во все черное, с ног до головы, и снаружи, и изнутри, начиная с очень дорогого белья, не имеющего ничего общего с формами обычного человеческого тела, и кончая сапогами на угрожающих каблуках. Иллюзию необходимо поддерживать, а иллюзия бывает иногда такой хрупкой, что поддерживать ее надо всеми возможными метафорами, включая страшноватые каблуки и корсеты.

      Свой личный запас метафор из предыдущей жизни Кира не использует, хотя ее мать работала гинекологом в городской поликлинике, а у выжившего из ума дедушки именной маузер лежал в ящике кухонного стола. Дедушка был очень важным человеком на их режимном объекте, его китель был увешан орденами, а карьера покрыта тайной.

      О запрете, унижении и авторитете Кира знает все досконально.

      Но она знает также разницу между швом, разодранным с целью деконструкции дорогой авангардной одежды, и швом, расползшимся из-за реальной нищеты. Тот, который от нищеты, никого не интересует. В нем нет преднамеренности. Должно быть намерение. Жест. Современное искусство – искусство жеста.

      В презрении существует миллион градаций, если презрением заниматься профессионально. Кира – блестящий профессионал. Окончила аспирантуру, до замужества – до Глашки – проходила стажировку в Европе. Диплом у нее написан по Дэмиену Хёрсту.

      Продажа искусства строится на сложной и противоречивой иерархии презрения. Важнейшее в Кириной работе – устрашать потенциальных покупателей, подавляя их доморощенные претензии на собственные мнения и оценки. С другой стороны, современное искусство наводит несведущих на малооригинальную идею, что и они так могут. Многие на этой блестящей мысли не останавливаются, от убеждения, что и ты так можешь, до надежды выставить и продать – один шаг. Некоторая часть рабочего дня Киры уходит на устрашение желающих совершить этот шаг именно в ее галерее.

      Утро бывает труднее всего, иногда даже труднее вечера. Надо проскользнуть в ванную, чтоб не разбудить Глашку, а если она не спит – чтоб не почувствовала.

      Волосы у Киры обриты почти наголо. На грим уходит двадцать точно рассчитанных минут. Кира не рассматривает свое лицо и не размышляет о возрастных изменениях. Для объективной оценки этих изменений у нее есть авторитетный специалист, которого она посещает каждый месяц. Для мыслей о скоротечности времени – времени нет.

      Если проснется Глашка, то произойдет сбой в самом начале дня, нарушение жесткости. Размягчение, вязкость. Брешь в броне. Иногда в таких случаях приходится заново переодеваться. Момент выхода из квартиры, сдачи Глашки с рук на руки Маргарите, – самый сложный элемент дня, столкновение двух реальностей не просто различных, а несовместимых. Иногда на это уходит примерно половина всей рассчитанной на день Кириной энергии.