Зеркальный демон. Елена Усачева

бы я была ведьмой, я бы вас уже давно всех заколдовала, – проворчала Настя. В ответ Стас усмехнулся и потянул из пачки новую сигарету.

      Если бы она была ведьмой, то все было бы по-другому. Она бы одним щелчком пальцев заставляла людей делать то, что ей хочется. Понравившиеся ей мужчины ходили бы за ней по пятам, экзамены без напрягов сдавала бы, а дети беспрекословно бы ее слушались и не устраивали бы ночных вылазок в гости к привидениям. Ведь вот сейчас – столы расставят, таблички укрепят, а ее оболтусов непременно ночью куда-нибудь понесет, они в темноте пойдут через поле и все здесь посшибают. Шума будет больше, чем от встречи с покойником в ином фильме ужасов. И опять начальник Петр Петрович будет кричать: «Орлова! В чем дело? Вы когда работать начнете? Вы сюда не к бабушке на пироги приехали!»

      Бабушку зачем-то вспомнили. Не к добру это.

      Бабушка у Насти и правда была непростым человеком. На метле, конечно, не летала и черных кошек не разводила, но скромными предсказаниями пробавлялась. Раскидывала карты, гадала по руке и глазам. Могла небольшую болячку заговорить, пошептать над водой. Дома у нее всегда были чаи с травами, отчего в квартире стоял особенный лесной дух.

      Отношение в семье к бабушке было осторожным. С одной стороны, мать никогда не бросала ее и не забывала, что в нескольких кварталах от нее живет родная душа. Но Настю к ней не пускала. Да и сама бабушка не очень рвалась видеть внучку. С весны по осень пропадала в деревне. В детстве Настю туда возили, а после школы про «родовое гнездо» как будто забыли. Даже традиционные соленья и варенья исчезли. Мать ездила к бабушке на дни рождения и праздники, привозила фотографии, но никогда – подарки. Эхом детства к Насте возвращались полустертые воспоминания о быстрых руках, раскидывающих по столу потрепанные карты. О постоянных гостях, которые заходили не через порог основного входа, а сначала стучали в окно, ждали, когда бабушка отзовется, и только потом шли вокруг дома к задней двери, где в пристроенном сарае до сих пор стоял сильный запах куриного помета – прабабушка держала когда-то кур. Слезы, быстрые причитания и шепот. Этот шепот потом Насте снился во сне. Пустой набор слов. А еще она помнила свое последнее лето. Как прибежала с речки. Бабушка сидела на полу, а в комнате было все перевернуто, стол сломан. Настя порывалась все куда-то бежать, звать на помощь, но бабушка устало отмахивалась, бормоча:

      – Это я упала. Упала я.

      Вечером Настя рассказала о случившемся маме, и уже утром примчался отец. Больше Настя бабушку не видела. По телефону разговаривали. В гости бабушка к себе не звала, знала, мать Настю не отпустит. И только через несколько лет из подслушанного разговора узнала, что бабушку так нечисть наказывала. Видимо, бабушка отказывалась выполнять то, что окаянным было нужно, вот они и вселились в ее тело, заставив расшвыривать все вокруг себя, превратили в одержимую. После такого наказания любой снова станет податливым. Интересно, что бабушка отказывалась выполнить и на что все-таки согласилась?

      Сильный