Винни Пух. Евгений Прядеев

вздохнул я. – Вы же за этим пришли.

      Посетитель с удовлетворением кивнул, а затем уверенно вышел из кабинета и направился в общий зал. По дороге он снял с вешалки забавного вида шляпу, такого же канареечного цвета и взял прислоненную к стене массивную трость. Очень интересный дядя, надо иметь большую смелость разгуливать по городу в таком экстравагантном облике, а он, судя по всему, совсем не стесняется своего эпатажного вида. Непроизвольно я улыбнулся, потому что для беседы этот неизвестный выбрал именно тот столик, за которым ночью сидели незадачливые гуляки. И банданы у них были такого же канареечного цвета. Мужчина по-хозяйски осмотрелся, плюхнулся на диванчик у стола и приглашающее махнул мне рукой.

      – Садитесь, Андрей! – но я медлил, до сих пор не понимая, что происходит. Мне казалось, что я только что стал свидетелем гипноза, никак иначе объяснить слюнявые пузыри своего шефа я не мог. Но что этому типу надо от меня? Очевидно же, что он пришел по мою душу. Вот только зачем? Я был твердо уверен, что мы с ним незнакомы, такой яркий персонаж я бы обязательно запомнил. Может от греха подальше сразу его послать, не вступая в долгие беседы?

      – Андрей, – мужчина поднял на меня глаза, и я поразился тому, насколько жестким, оказывается, бывает человеческий взгляд. В голосе загадочного визитера звякнули металлические нотки. – Присядьте, это в первую очередь в ваших интересах.

      Краем глаза я отметил, что директор все-таки выполз из своего кабинета и, также идиотски улыбаясь, что-то объяснял старшему менеджеру и шеф-повару, регулярно махая руками в нашу сторону.

      Ну ладно, надо хотя бы выяснить, что этому чудаку от меня понадобилось.

      – Хорошо, я вас внимательно слушаю, – я с комфортом уселся напротив загадочного визитера и изобразил дебиловатую улыбку.

      – Давайте сначала познакомимся, – немного торжественно произнес мужчина, по-прежнему пристально глядя мне в глаза. – Меня зовут Альберт фон Фолькштайн, я родился очень далеко отсюда, но долгие годы живу в данном городе. Так сложились обстоятельства.

      – Очень трогательно, – выдавил я себя улыбку. – А меня зовут Андрей. И я не понимаю, к чему мне знать о вашей биографии.

      – Я знаю ваше имя, – кивнул Альберт. – Мои люди собрали о Вас некоторую информацию. Правда, ее крайне мало, и она очень противоречива. Вам тридцать пять лет, родились в Европе, затем жили в Восточной Пруссии, там же закончили русскую школу.

      – Вообще-то, Калининград уже давно никто не считает Восточной Пруссией, – не удержался я от реплики. Это цитирование моей автобиографии немного меня напрягало, кроме того, по моей спине опять пару раз пробежал непонятный холодок, и мне почему-то казалось, что такое ощущение напрямую связано с Альбертом.

      – Может быть, – легко согласился мой собеседник, – но мы об этом как-нибудь потом поговорим. – Сейчас разговор о Вас. Школа, после нее военное училище, служба, внезапное увольнение… Кстати, почему Вы решили уволиться?

      – Скучно