Темь. В поисках истины. Игорь Николаевич Киселев

помятый образ Антона. Очевидно, даже со спрятанной картинной галереей Леха вызывал у власти исключительно нездоровый интерес.

      – А че, командир? – скис Леха, – Сидим тихо, беседуем мирно… Приехамши только. И паспорта имеем… Билеты даже есть.

      Антон развернул сбереженный отставным скинхедом пергаментный пакет и удивился: все документы налицо, хотя и отсырели. А вот записной книжки нет. Что-то там должно было быть важное? Денег нет тоже – это понятно. Но книжка? Он мучительно пытался разогнать туман в памяти, но бесполезно. Болотный это был какой-то туман, с привкусом тины…

      Тем временем глазки капитана вонзились, наконец, в заплывавший правый край Антонова облика.

      – Это кто приложил? – со знанием дела спросил блюститель.

      – Да, блин, пострадал человек ни за что, – заторопился Леха. – Местные кидалы его ошарашили, у той ямы ремонтной. А я вот подобрал…

      – Кидалы? – глазки капитана со странным выражением перекатились на Леху. – Ошарашили? На вверенной нам территории нет никаких кидал. У нас тихо и спокойно. А вот с вами, граждане, разберемся…

      – Да никто его не шарашил! – подпрыгнул, поняв ошибку, Леха. – Это он неудачно с поезда сошел! Платформа низкая…

      – Вам и платформы наши не нравятся? – глазки блюстителя стали бесцветными. И он добавил, наконец, сакраментальное: – Пройдемте.

      – Вставайте, граждане, вставайте, – решил проявить активность сержант, узрев обозначенную начальником цель. – Там разберемся…

      Леха безнадежно махнул рукой и, печально обласкав взором недопитую бутылку пива, стал одеваться. Как видно, по опыту он знал непреклонность нелюбимой полиции в иных ситуациях.

      Для Антона в «ментовке» все было внове: и неприметная металлическая дверь, и обшарпанное помещение с затхлым служивым запахом, в которое их привели. Новым было и состояние допрашиваемого, вынужденного отвечать на самые дурацкие, по его мнению, вопросы: «Зачем приехал в Петербург? Родственники? Знакомые? Где планируешь остановиться?». Дурацкие потому, что он сам не знал ответы. Ну, умерла тетка, да и та – неродная. Других близких нет. Завещала ему, в случае чего, ехать в Питер, к родственнику…

      Тут-то Антон вспомнил о записной книжке: телефон этого родственника был в ней! А других координат тетка не оставила. На него словно обрушился ледяной душ: вот так влип: в Питере – без денег, без знакомых…

      Очень внимательно слушавший эту часть печального повествования Леха поскучнел и отвел глаза в сторону. Сочувствия на его физиономии явно не читалось, и огорчен он был чем-то другим. Впрочем, это быстро выяснилось, когда капитан, равнодушно выслушав Антона, повернулся к бывшему скинхеду.

      – Кажется, мы встречались, – с проблеском интереса вопросил он в пространство.

      Лехе этот энтузиазм не понравился.

      – Не могли мы встречаться, – строптиво боднул он головой воздух. – Тут у вас я не был.

      – А в других местах – был, – проницательно констатировал страж порядка. – А с ним-то