Арсен Люпен (сборник). Морис Леблан

попытку бегства и предать ее полной огласке. Мой первый смело рассчитанный шаг убедил всех в том, что я смогу совершить и второй побег.

      – А как же сигара?..

      – Моих рук дело, как и выдолбленный нож.

      – А записки?

      – Все написаны мной.

      – А таинственная корреспондентка?

      – Она и я – одно и то же лицо. Я подделаю любой почерк.

      – Как можно допустить, чтобы служащие антропометрического бюро, взяв приметы Бодрю, не увидели, что они расходятся с вашими?

      – Перед моим возвращением из Америки один из служащих бюро за хорошую плату вписал в мою карточку неверную пометку, вследствие чего приметы Бодрю не могли совпасть с приметами Арсена Люпена.

      Опять наступило молчание.

      – А теперь что вы будете делать? – спросил наконец Ганимар.

      – Отдыхать! – воскликнул Люпен. – Начну хорошо питаться и понемногу снова стану самим собой.

      Уже начинало смеркаться.

      – Кажется, нам больше нечего сообщить друг другу? – сказал Люпен, остановившись перед Ганимаром.

      – Напротив, – ответил Ганимар, – я хотел бы знать, откроете ли вы истину относительно вашего бегства? Моя ошибка…

      – О, никто не узнает, что из тюрьмы выпустили Арсена Люпена. Для меня крайне важно, чтобы мой побег оставался окутанным мраком неизвестности и казался настоящим чудом. Итак, не бойтесь, мой добрый друг, и прощайте! Сегодня я обедаю в гостях, и мне пора переодеться.

      – А я думал, вы жаждете покоя!

      – Увы, существуют светские обязанности, от которых нельзя уклониться. Отдыхать начну завтра.

      – А где вы обедаете сегодня?

      – В английском посольстве.

      Арсен Люпен обокраден

      I

      Таинственный путешественник

      Накануне отъезда я послал свой автомобиль прямо в Руан, а сам должен был нагнать его по железной дороге и затем отправиться к друзьям, жившим на берегу Сены. За несколько минут до отхода поезда из Парижа в мое купе ввалились семеро мужчин, из которых пятеро курили. Перспектива совершить переезд в такой компании была мне крайне неприятна. Кроме того, старинный вагон, в котором я находился, не имел бокового коридора. Я взял свое пальто, газеты, путеводитель и перешел в соседнее отделение.

      В нем была только одна дама. При моем появлении она не смогла удержаться от жеста неудовольствия, который не ускользнул от меня. Она даже шепнула что-то господину, стоявшему на ступеньке вагона, – вероятно, это был ее муж, провожавший свою жену в дорогу. Мужчина окинул меня внимательным взглядом и, по-видимому довольный результатом, что-то тихо сказал, улыбаясь и успокаивая даму, как робкого ребенка. Она также улыбнулась и бросила на меня дружелюбный взгляд. Похоже, моя соседка внезапно поверила, что я отношусь к числу порядочных людей, с которыми женщина может безбоязненно остаться с глазу на глаз на два часа.

      – Ты ведь не рассердишься на меня, дорогая, – произнес муж, – я не могу дождаться отхода