Лунный камень. Уилки Коллинз

и два его помощника. Чистая формальность! Надежды нет никакой.

      – Как! Разве индийцы убежали, сэр? – полюбопытствовал я.

      – Они невинны, как младенцы, – сказал мистер Фрэнклин. – Мое предположение о том, что один из них спрятался в доме, рассеялось как дым.

      Удивив нас этим известием, наш молодой джентльмен по просьбе тетки объяснился. Он ясно изложил суть дела перед судьей, и тот сразу же послал за полицией. Из наведенных справок оказалось, что индийцы даже и не пытались выходить из города: всех троих видели возвращавшимися во Фризинголл с их мальчиком в одиннадцатом часу вечера. Однако незадачливых фокусников все равно заключили в тюрьму – на тот случай, если их еще придется допросить.

      Индийский ключ к тайне пропавшего алмаза ломался в наших руках. Если фокусники были не виновны, то кто же похитил Лунный камень?

      Минут через десять, к нашему облегчению, прибыл инспектор Сигрэв. Он сразу принялся за дело. Осмотрев дом и не обнаружив следов взлома, Сигрэв заключил, что вор – кто-то из домашних. Вы не представляете, в какое состояние это официальное объявление привело прислугу. Девушки выскочили из своих углов и помчались наверх, к комнате мисс Рэйчел. Там они накинулись на Сигрэва и наперебой стали требовать, чтобы он сказал, кого из них он подозревает.

      – А ну-ка марш вниз, все до одной! Я вас сюда не звал, – не растерялся инспектор. – Посмотрите-ка, что вы наделали своими юбками, – воскликнул он, указывая на небольшое размазанное пятно под самым замком на раскрашенной двери мисс Рэйчел. – Вон отсюда!

      Далее Сигрэв тщательно осмотрел гостиную мисс Рэйчел, но, ничего этим не добившись, спросил меня, кто первый обнаружил пропажу. Я ответил, что Пенелопа, и послал за ней.

      – Внимательно слушайте меня и помните, что вы должны говорить правду, – несколько круто обратился к ней инспектор.

      – Меня никогда не учили лгать, – тотчас вспылила дочка, – и если отец мой может стоять здесь и слушать, как меня обвиняют во лжи и воровстве, то он не такой добрый отец, каким я его считала.

      Слова, сказанные мной в защиту Пенелопы, повернули разговор в более приятное русло. Дочка сообщила, что вечером видела, как мисс Рэйчел спрятала алмаз в шкафчик. Когда в восемь часов утра Пенелопа принесла госпоже чашку чая, то шкафчик уже был открыт и пуст, тогда-то она и подняла тревогу.

      Потом инспектор попросил позволения видеть мисс Рэйчел. Пенелопа передала его просьбу через дверь, и ответ пришел к нам тем же путем:

      – Мне нечего сказать полицейскому. Я никого не могу видеть.

      Наш многоопытный офицер, несколько удивившись этим словам, решил поговорить с джентльменами, но те ничего не знали. Освобожденный от допроса, мистер Фрэнклин шепнул мне:

      – Этот человек не принесет никакой пользы. Инспектор Сигрэв – осел.

      Освобожденный в свою очередь, мистер Годфри шепнул совсем другое:

      – Сигрэв – знаток своего дела, Беттередж. Я очень на него надеюсь.

      Потом инспектор попросил