Избалованные смертью. Нора Робертс

не уговаривай, я не поддамся! – в последний раз слабо возразила Ева и, поддаваясь, привлекла его к себе, запустила пальцы в его волосы.

      «А ты – в моей», – подумала она.

      – Хорошо здесь, мне нравится, – сказала она и, стащив с него рубашку, снова приложила руку к ране. – Я, конечно, все представляла иначе, но здесь… здесь хорошо.

      – Да и само путешествие было захватывающим, ты не находишь?

      – Предложишь повторить – я не буду возражать. Даже снова на машине.

      Он прижался к ней, она покрепче обвила его руками и блаженно вздохнула.

      Закрыв глаза, она скользила ладонями по его мускулистой спине, позволяя ему проникнуть в нее – туда, в глубину, где она всегда ждала его. Всегда звала его, всегда была ему открыта.

      Не размыкая сомкнутых век, она нашла губами его губы и слилась с ним в долгом, теплом, нежном, как ночной ветер, поцелуе.

      Старая кровать снова заскрипела, и Ева не смогла удержаться от смеха. Стоило ей подвинуться к Рорку поближе, снова раздался скрипучий голос кровати.

      – Надо бы переместиться на пол, – прошептала Ева.

      – В следующий раз – обязательно, – согласился Рорк, и Ева снова рассмеялась. И снова вздохнула, почувствовав, как разливается тепло там, в потаенной глубине.

      И когда они, уже уставшие и сонные, лежали, обнявшись, она потерлась носом о его щеку и произнесла едва слышно:

      – И-го-го!

      Проснулась Ева еще до рассвета и тут же вскинулась:

      – Что это? Ты слышал?

      Обнаженная, она вскочила с кровати и схватила оставленный на тумбочке шокер.

      – Вот-вот опять! Это на каком языке?

      – Полагаю, он зовется петушиным, – сонно отозвался Рорк.

      Ева, с оружием наготове и разинутым от удивления ртом, уставилась на него:

      – Ты меня что, опять подкалываешь, что ли?

      – Ничуть. Уже рассвет – ну, где-то около того. И это первые петухи кричат.

      – Петухи?

      – Думаю, да. Вряд ли Шинед с мужем будут рады, если ты подстрелишь их петушка, но должен сказать, смотришься ты великолепно.

      Ева медленно выдохнула и опустила оружие.

      – Господи боже, это прямо другая планета какая-то, – пробормотала она, снова забираясь под одеяло. – И если твой петушок тоже вздумает по утрам кричать, имей в виду – я вооружена.

      – Мысль интересная, но мне, боюсь, уже пора вставать. Я бы, конечно, предпочел трактору жену, но меня ждут.

      – Счастливо прокатиться, – отозвалась Ева, закутываясь в одеяло и накрывая голову подушкой.

      «Первые петухи! Офигеть можно, – зажмурившись, подумала она. – Господи, а это еще что? Корова? Вот так прямо и мычит? Она у них что, прямо во дворе, что ли?»

      Ева чуть приподняла подушку и, сощурившись, убедилась, что шокер рядом.

      «Ну и как тут прикажете спать со всем этим мычанием, кукареканьем и бог еще знает чем? Жуть малиновая – вот что я обо всем об этом думаю. И вообще, о чем это они там разговаривают? Тут что, окно открыто? Может, пойти закрыть его…»

      Проснулась она поздно.

      «Гм. Значит, я все-таки