Черная бездна. Валерий Рощин

Ну и как?

      – Знаете, поймал себя на мысли, что искренне болею за быков.

      Шеф беззвучно смеется. Я же про себя думаю: «А почему бы действительно не прошвырнуться по Европе? Почему бы не вложить пяток штук в итальянскую или французскую проституцию? Я вполне заслужил отдых честным и самоотверженным трудом».

      – Напиши рапорт и завтра же отправляйся на все четыре стороны, – говорит генерал.

      Что ж, мешок уважения вам, Сергей Сергеевич!

      Нет, он определенно чем-то расстроен, и я намереваюсь аккуратно расспросить о причинах, но не успеваю – в аудиторию возвращается Устюжанин. Он ставит перед Горчаковым запотевшую бутылку минеральной воды и пластиковый стаканчик. Старик с удовольствием пьет, приговаривая:

      – Ничто так не освежает мой мозг, как холодная минеральная вода…

      – Время, товарищи курсанты, – объявляю об окончании теста.

      На преподавательский стол ложатся листы со списочным составом. Мы с Георгием складываем цифры, набранные каждым из кандидатов.

      – И что же вы там насчитали? – спрашивает генерал, смакуя холодную воду.

      Обвожу взглядом шестерку парней. Они напряжены, взволнованны и с опаской ждут вердикта.

      – Наихудшим в заключительном тесте становится старший лейтенант Панин. Он набрал наибольшее количество баллов, то есть остальные товарищи отправились бы с ним на боевое задание в последнюю очередь.

      – Панин, не забудьте зайти в штаб и поставить в командировочном удостоверении отметку об убытии, – дополняет Устюжанин.

      – Но я был первым на «тридцатке», – удивленно разводит руками курсант.

      – Вас предупреждали, что последний тест является решающим. По его результатам отсеивается любой кандидат, даже если на других тестах он был лучшим.

      – Почему? – не сдается старлей.

      – Потому что умение уживаться в коллективе – одна из важнейших составляющих нашей тяжелой службы. Вы свободны.

      – Есть, – вздыхает «слабое звено» и, опустив голову, плетется к двери.

      Парень буквально раздавлен итогом испытаний. Ничего не попишешь – законы в нашем отряде суровы, но справедливы и, можно сказать, написаны кровью погибших сослуживцев.

      Глава четвертая

      Аргентина, Байя-Бланка

      Одиннадцать дней назад

      Дважды просигналив, темный автомобиль остановился у чугунных ворот. Сидевшему за рулем крепышу с бычьей шеей пришлось заглушить мотор в ожидании, пока садовник проковыляет по аллее, отопрет замок и распахнет створки.

      – Какого черта Рауфф его держит?! Он же еле волочит ноги! – проворчал он, включая скорость.

      – Старость сентиментальна, – проскрипел с заднего сиденья пассажир – полный и абсолютно лысый мужчина преклонного возраста. – К тому же привычки имеют свойство изменять характер. У тебя, Вальтер, еще будет время это понять.

      – Надеюсь, господин Руст…

      Автомобиль въехал на территорию обширного участка, отгороженного