Колыбель за дверью. Игорь Ташин

в половину девятого в помещении проката появился тот самый «сын», спрашивавший намедни о Радомире.

      – Добрый вечер, – вежливо поздоровался Максим. – Чем могу?..

      – Здравствуйте, помните меня? – парень, не мигая, глядел на Максима.

      – А-а, это снова вы? Ну как, нашёлся папа? – Картузов старался говорить спокойно и глаз не отводил, хотя внутри натянулся первой скрипичной струной.

      – Нашёлся, тем же вечером. Да вот беда – умер папа. Сегодня, – верзила смахнул несуществующую скупую слезу. – А мне уезжать завтра, как на грех. Вот бегаю, решаю папины вопросы – ему-то уж никак. Это ваше? У отца в кармане лежала, – он протянул Картузову квитанцию проката. Максим посмотрел.

      – Наша. Так Радомир Карлович – папа ваш? Какое несчастье! Ведь совсем ещё не старый. Инфаркт?

      – Инсульт, – зло сказал верзила. Потом опомнился. – Я к тому, что он должен что-то? Не хочу, чтобы за отцом долги оставались.

      – Вы не волнуйтесь. У нас же деньги его в залоге. Сто рублей. Вы хотите вернуть кассету?

      – Да нет, бог с ней, раз залог у вас… А он ничего не оставлял? Может по рассеянности или сохранить?

      – Что вы, – очень натурально удивился Максим. – Нам запретили хозяева любые вещи брать от клиентов, строго-настрого, иначе уволят. Терроризм, сами понимаете. А за вещами посетителей мы следим, чтоб не забывали, – Максим был очень убедителен.

      Ясно, – протянул верзила. –Ладно, извините за беспокойство.

      В это время, под звяканье открывшейся двери, показалась голова его напарника, как понял Картузов.

      – Ну, что? – спросила голова.

      – Иду, – хмуро отвечал «сын Радомира» и направился к выходу.

      – И угораздило ж ему травануться, гаду, – донеслись до Максима последние слова напарника, перед тем, как дверь закрылась.

      Максим понял – Радомир никогда не придёт. Он умер. Так и не дождавшись излечения. Умер от припасенного яда.

      Без пяти минут девять к прокату подъехала белая девятка. Это было такси, в котором Наташа приехала за Максимом. Она зашла в зал, увидела его и всё поняла.

      – Приходили?

      Максим молча, кивнул.

      – И что?

      – Радомира больше нет. Он умер. Я случайно услышал их разговор – он отравился, сам.

      Наташа помолчала, затем вздохнув, произнесла:

      – Сурово всё. Чтобы заставить его отравиться должна быть веская причина.

      – Боялся не выдержать, если начнётся допрос. Боялся, Проводник попадёт в руки компании, которая заходила сегодня. Он – человек ответственный. Раз так решил – другого выхода не было. Сильный человек. Жаль его, – Максим был по-настоящему серьёзен. Таким Наташа его ещё не видела.

      – Ты решил, как быть дальше?

      – Решу. Не сейчас. Наташа, мне не нравится, как эти люди себя ведут. Мне страшно за тебя. Опасаюсь, я навлёк на твою жизнь худшие неприятности, чем у тебя были до сих пор. Одно утешает – уедешь и будешь далеко от всего.

      – Дурачок, – беззлобно подвела итог Наташа. – Закругляйся, поехали.

      – Уже, –