Колыбель за дверью. Игорь Ташин

опаздывать, собираться впопыхах.

      Он натянул треники, футболку, одел лохматые, видавшие лучшую жизнь, кроссовки и вышел на пробежку, после которой сделал во дворе зарядку и повисел на перекладине. Вернулся мокрый, довольный собой и полез под душ.

      Когда он жарил к завтраку яичницу с ветчиной, на кухне появилась Роза Семёновна. Максим мурлыкал под нос «Как много девушек», стоя спиной к двери и не видя соседку, а та, с улыбкой наблюдала за ним, не спеша обнаруживать своё присутствие. Наконец поздоровалась:

      – Доброе утро, Максим! Вы раненько сегодня.

      – Доброе, Роза Семёновна, самое доброе! Решил размяться, да и на работу скоро.

      Роза Семёновна помолчала, собираясь с мыслями, потом спросила, переходя на «ты» – она всегда так делала, когда поведение соседа ей крайне нравилось:

      – Скажи, Максим, а та девушка, Наташа – кто она?

      – Она?.. Очень хороший человек. Журналистка из Латвии. Я … я люблю её, Роза Семёновна, – неожиданно признался Картузов. – Думаю, я вообще первый раз в жизни, люблю.

      – Я очень рада за тебя, правда, – старушка положила руку на плечо Максима. – Мне она очень понравилась: такая,.. естественная, милая и разбитная при этом! Дай бог, чтобы у вас всё удачно сложилось. Ты береги её, Максим, таких девочек не много на свете, уж поверь. Тебе повезло, что она с тобой.

      – Знаю, Роза Семёновна, верьте, знаю – повезло. До сих пор не могу понять, что она нашла в таком…

      – Не нужно ругать себя, Максим! Нужно измениться… вернуться к себе – прежнему, вот и всё. Ты же умный, добрый, порядочный человек – я вижу. Наташа – твой счастливый билет. Не упусти!

      Соседка смотрела на Максима с какой-то материнской заботой, он даже расчувствовался – вот тебе и Роза Семёновна!

      – Постараюсь, – серьёзно сказал Картузов. – Не всё от меня зависит, но я постараюсь.

      Старушка помолчала. Молчал и Максим.

      – Помнишь, как я стала твоей соседкой, Максим?

      – Конечно, Роза Семёновна, я тогда развёлся во второй раз, и вы переехали сюда из своей крошечной однокомнатной квартирки в Купчино, а врач перебралась в отдельную «конуру с удобствами», как вы её называли. Я тогда был очень рад этому, она так меня… утомила.

      – Я устала тогда жить одна… Квартира когда-то была твоей целиком, так ведь?

      – Была… Досталась после размена папиной в центре. Что ж теперь говорить? Но вы мне нравитесь, правда. И не даёте падать слишком глубоко. Я не всегда случаюсь, сносен в общении – простите меня.

      У Максима было покаянное настроение: он был счастлив и не хотел, чтобы на нём лежала печать обидчика.

      – Я вот, что надумала, – собравшись с духом, продолжила она. – Я ведь одна совсем на свете. Сын погиб, я рассказывала, ты знаешь, – сын Розы Семёновны разбился на машине очень давно, ещё молодым парнем – работал водителем на одной из северных строек, детей и жены у него не осталось. – Родственников уже похоронила давно, кто жил… Несколько старых друзей – таких же усталых стариков, с которыми видимся раз в полгода… Если вы будете с Наташей вместе,