Остановившиеся часы. Андрей Зайцев

сказал он, быстро взглянув на стоящую неподалеку Лену.

      – О чем?

      – Это может быть важным… – произнес он загадочную фразу, которая так и повисла в воздухе. Возле нас кто-то остановился, и Борис замолчал, кивнув мне на прощание. – Я позвоню…

      Он позвонил мне ранним утром, и вот сейчас я ждал его визита, испытывая головную боль и некое двойственное чувство, в котором смешивались любопытство и беспокойство. Что он хотел сообщить мне? Совершенно точно, что он опасался говорить об этом в присутствии посторонних. И что это означало? Я все еще не мог заставить себя поверить в то, что Борис что-то знает о причинах смерти Кости. Странно, но это почему-то казалось мне нереальным, как будто об этом вообще никто не мог ничего знать. Мой взгляд упал на вчерашнюю газету, лежавшую передо мной на столе. Я пробежал глазами текст, бегло охватывая смысл напечатанного. Внезапно поймал себя на том, что внимание мое сосредоточилось на колонке криминальной хроники, как если бы там я мог отыскать ответ на мучивший меня вопрос… Недавно обнаруженный труп неизвестного мужчины с признаками насильственной смерти был идентифицирован… Им оказался владелец двухкомнатной квартиры в центре города, при жизни злоупотреблявший спиртным… Квартира в настоящий момент обрела новых владельцев. Как пояснил один из них сотруднику милиции, квартиру они купили на законных основаниях у некоего гражданина С., по описанию совершенно не похожего на прежнего владельца квартиры.

      Звонок в дверь прервал мое чтение. Я встал и прошел в коридор. Открывая дверь, вдруг подумал о человеке, чье поведение вчера также показалось мне странным.

      «Хорошо, что я не работаю следователем…» – мелькнула мысль, несколько успокоившая меня. На пороге стоял Борис.

      – Проходи… – пригласил я, отступая вглубь коридора. Борис бывал у меня не чаще одного раза в полгода. И всякий раз подолгу, с некоей, как мне казалось, аномальной скрупулезностью осматривал мое жилище, надеясь, видимо, отыскать происшедшие за полгода изменения. – Чай? Кофе? – спросил я с предупредительностью внимательного к гостям хозяина.

      – А покрепче есть что-нибудь? – Борис повернулся ко мне с раздумывающей медлительностью. Он чем-то напоминал в эти минуты сотрудника (как это говорят?) компетентных учреждений. Размеренность, скупость движений, и где-то за всем этим скрываемое знание чего-то важного.

      – Пойдем, – я прошел на кухню и достал из шкафа початую бутылку водки. С самого утра я помнил о ней, колебался, налить или нет? Похмелье давало о себе знать, и просьба Бориса оказалась как нельзя кстати. Я плеснул водку по стопкам, знаком показал Борису на закуску. Он выпил, но закусывать не стал. Я же после выпитой стопки отломил кусочек хлеба, искоса глянув в окно. Женщина с раскрытым зонтом шла по тротуару, но дождя в этот момент не было. Женщина с зонтом словно вплывала в эту реальность из другого мира, где шел дождь, потоки воды заливали тротуары и люди, сметаемые стихией, были похожи на маленьких гномиков, барахтающихся в глубоких лужах… Картинка настолько увлекла меня, что я на несколько мгновений