Вперед, русичи!. Александр Некрасов

сказанного.

      – Перенастроил? – переспросил он.

      Вадька молча кивнул.

      Поняв, что произошло, Павел вскочил, схватил паренька за плечи и взглянул ему прямо в глаза.

      – А ты-то, ты-то как? Обратно-то? Может, еще чего-нибудь придумали бы?

      – Семь бед – один ответ, – безнадежно махнул рукой тот и отвернулся, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза непрошеные слезинки. – Я-то все равно домой смогу вернуться. Может, не в лабораторию и не совсем в свой год, но все равно к себе. Хоть и накажут меня крепко, может, и брату из-за меня достанется, но все равно поймут. А тебе же тут никто не поверит, да и девчонку жалко.

      – Ну ты молоток! – радостно сказал Павел. – Спасибо. – Он протянул пареньку руку, и они обменялись крепким рукопожатием.

      – Так что, поехали? – смутившись, спросил Вадька.

      Павел сходил к кустам, высвободил свою куртку и натянул ее на плечи.

      – Ты знаешь, – сказал он, вернувшись к креслу, – только вместе нам ехать никак нельзя. Я один должен.

      – Так мы не договаривались, – покачал головой Вадька и добавил: – Если уж один, так я поеду, а ты – нет.

      – Да ты пойми, – загорячился Павел, – нам сейчас как можно меньше глупостей наделать надо, а то совсем запутаемся и все потеряемся.

      – Вот поэтому я и поеду, – решил Вадька, – ведь я же лучше машину знаю.

      – Машину-то, конечно, лучше, – согласился Павел, – а Дашу? Ведь ты ее как следует и в лицо-то не запомнил. Это во-первых. Во-вторых, я все ее привычки знаю, а ты совсем из другого времени, даже если она оставит какой-либо знак, ты его можешь даже и не заметить. Ведь для тебя что семнадцатый, что двадцатый век – явление прошлое, так что мне-то легче будет ее след отыскать.

      С этими доводами Вадик был вынужден согласиться.

      – Но почему не вместе? – все же спросил он. – Ведь здесь от меня никакого толка не будет, а там я чем-нибудь помог бы.

      – Ты только не обижайся, – Павел положил руку на Вадькино плечо, – я не знаю, как у вас там, в будущем, делается техника, а вот нашу – знаю. Так у нас во многих механизмах предусмотрена так называемая защита «от дурака». Может, ты слышал, это для того делается, чтобы кто-то незнающий не мог по своей глупости вывести технику из строя. Мне кажется, и у вас должно быть предусмотрено что-то такое на непредвиденный случай, и в этой машине тоже. Может быть, она след какой-то оставляет. А может, в лаборатории где-то фиксируется, куда она уехала. Может такое быть?

      Вадька кивнул.

      – Я даже помню, – сказал он, – что брат уезжал на выручку к какому-то своему коллеге-историку, который был в прошлом на своей машине времени. Только как это делается, как он его искал, я не знаю. – И он печально вздохнул.

      – Вот видишь. Представь, что тебя начнут разыскивать, прилетят сюда…

      – Приедут, – поправил Вадька.

      – Ну, приедут, а ты уже по другим векам путешествуешь. Даже если я останусь, они меня не знают, ведь им нужен только ты, только тебя они знают, только с тобой они пойдут на контакт. А тогда вместе вы сможете помочь и мне, и Даше, если что случится. Вот это и есть в-третьих, почему ты должен оставаться