Гадание на крови. Леонид Моргун

спят еще не все. На сеновале… (шепчет на ухо)

      Нерва (смеясь)

      Пускай резвятся, дело молодое!..

      Спускается по лестнице к Аполлонию.

      Нерва

      Люблю, люблю я нашу молодежь!

      Все говорят, вот, мол, они распутны,

      Болтать умеют, дела же не знают.

      А ведь и нас ругали старики.

      И мой отец без слов брался за палку

      Как вспомню, веришь, ребра так и ноют…

      (Что-то вспомнив, оборачивается к рабам.)

      Пятьсот плетей тому, кто отлучится

      Или заснет здесь, стоя на посту.

      Паршивыми своими головами

      За жизнь его ответите мне, черти!

      (поворачивается к Аполлонию, продолжает)

      О чем я бишь?.. Ах да, о воспитанье,

      Но впрок пошла отцовская наука.

      Я вырос, воевал, всю жизнь в Сенате.

      Народ не понаслышке Нерву знает.

      Три раза я декреты отменял,

      Которые вводить пытался цезарь,

      Двух человек невинных спас от казни,

      В суде их защитил, и сам Германник

      Скрипя зубами все же согласился

      Их оправдать. Я с гордостью законной

      И прозвище свое несу по жизни.

      Меня все называют «Честный» Нерва,

      Аполлоний

      Да… нынче честность редкое явленье…

      Нерва

      А между тем, за восемьдесят лет,

      Пока живу на свете я, не слышал

      Никто и слова ложного от Нервы,

      Хоть приходилось иногда молчать…

      Аполлоний

      Порой молчанье может быть страшнее,

      Чем горы лжи.

      Нерва

      Я не своекорыстен.

      К чужому не стремлюсь, хоть на меня

      Все смотрят, как на белую ворону.

      Да… Странное сложилось положенье

      В стране у нас, что славилось от века

      Моралью строгой, принципами права

      Которые спервые во всем мире

      Мы выбила на бронзовых Таблицах.

      Какие люди отдали за это

      Свои святые, праведные жизни…

      О, Брут и Попликола! Братья Гракхи!

      Катон суровый! Пылкий Цицерон!

      Небось бедняги корчатся в гробах,

      Увидев, что с республикою стало.

      И, думаешь, не борются со злом?

      Сажают мало? Как еще сажают!

      Эх, пуганый народ у нас, бывалый!

      Все на словах стоят за добродетель,

      Но стоит только должности добиться.

      Немедля принимаются тащить.

      Воруют страстно, алчно, с упоеньем,

      Республику таскают по кускам…

      И, что ужасно – это стало нормой!

      На вора смотрят прямо с уваженьем,

      Он глаз ни перед кем не опускает.

      А честный – тот, напротив, в дураках.

      Его прошенья, жалобы, доносы

      Исправно возвращают казнокрадам —

      И жалобщиков тащат на расправу.

      Во время этой речи на веранде появляются Орфит и Руф. Спускаются по лестнице. Руф постоянно прикрывает руку полой своей тоги.

      Аполлоний

      А ты-то сам не пробовал бороться?

      Ведь ты в Сенате человек известный.

      Нерва

      И