Гость из пекла. Кирилл Кащеев

черт! – сонно ругнулся воин сновидений.

      – Он самый! – захохотала тварь и, распахнув огненную пасть, ринулась на мальчишку.

      – Один раз, Богдан! – завопила с земли Ирка. – Их надо сбивать с одного удара, от второго они только сильнее становятся!

      Но было уже поздно. Завывающие, улюлюкающие, лающие твари сомкнулись вокруг здухача – лишь отчаянно и бессильно полыхнул изнутри сполох его меча… Ирка внизу завизжала…

      Словно вспоротый ножом, ахнул воздух, и из темноты на бешеной скорости вылетела деревянная швабра. Обхватив ее руками и ногами, к ручке припала девчонка – и неистово бились на встречном ветру ее светлые волосы, а под летающей шваброй, крутясь и подпрыгивая, болтался здоровенный тюк.

      – Сюда, Танька, скорее! – завопила Ирка, подпрыгивая на месте.

      – Бросай здухача! Держи-и ее! – взвыл главный черт, но…

      Лишь хлопнул воздух, когда Танька пронеслась мимо вертящейся вокруг здухача драки. Метла просвистела над головой главного черта, и увесистый сверток ощутимо шмякнул его по рогам.

      Танька пошла на снижение. Казалось, сейчас кончик швабры заедет Ирке в лоб… но в последнюю секунду Танька рванула швабру вверх… лишь привязанный к ручке сверток бухнулся у Иркиных ног.

      – Богдан, вали оттуда! – закладывая вираж, провизжала Танька.

      – Ба-бах! – Полыхнул неистовый всплеск серебра… и лезущих в драку чертей разметало по всему небу. Стремительным лунным бликом воин сновидений прочертил небо… и завис под электропроводами, прямо у Ирки над головой. Рядом, укрощая разогнавшуюся швабру, кружила Танька.

      Ирка наклонилась, рванула плотно увязанную горловину мешка…

      – Распрягайте, хлопцы, коней, та лягайте пош… пош… пошвать… По-ши-вать… – Разудалая песенка, даже не спетая – выоранная! – совершенно пьяным голосом, разнеслась над черным ночным шоссе.

      Ирка запустила руку внутрь и за шкирку выволокла абсолютно пьяную… рожу. Прилагавшееся к роже тело прикрывал мешок, но впрочем, и рожи окружающим хватило – слетающиеся к своему главному черти вдруг начали замирать в воздухе, словно на лету прошитые убийственными для них молниями пророка Ильи.

      Рожа повела бессмысленными, налитыми кровью глазами… и вдруг выщерилась в улыбке более страшной, чем оскал черта.

      – Же-ена! – заплетающимся языком выдала рожа, упирая безумный взгляд в прячущуюся у Ирки за спиной женщину. – Ты чего тут… Ты почему… – Глаза беспорядочно завертелись, как у поломанной куклы, и уставились прямо на главного черта. Пойманный малыш враз перестал биться в лапах чудовища и вдруг попытался спрятаться между многосуставчатыми пальцами от устремленного на него взгляда. – А ты хто такой? – пробормотала рожа. – И чего пащенок твой при нем делает, а, жена? – Рожа вдруг стала наливаться дурной кровью, точно стремительно зреющий помидор. – Хахаль твой, да? – заорал мужик, дергаясь в Иркиной хватке, и даже