Гость из пекла. Кирилл Кащеев

з восьми лет, як мамаша-шлендра поихала – кожен раз, як погулять зберется, в Германию сбегать та спытать! – подала голос из кухни неукротимая бабка.

      Но Тео, кажется, уже освоил единственный правильный способ общения с бабкой – не реагировать! Все так же стоя в дверном проеме, с тем же невозмутимым выражением лица, с которым он выговаривал маме и Ирке, он повернулся к калитке и поинтересовался:

      – А вы, дети, заходить в двор, если приходить куда надо, и уходить, пожалуйста, если случайно ошибаться!

      Ирка обернулась… и уставилась на Таньку и Богдана. Оба торчали в калитке, кажется, не в силах сделать ни шагу, и безумными глазами пялились на Иркину маму. Голос Тео подействовал на них, как ведро кипятка на замороженных – Богдан подпрыгнул, шагнул вперед, шарахнулся назад… и наконец хрипло выдавил:

      – Здрас-си, теть Лариса! Вы это… меня не помните?

      – Нет, мальчик, я тебя не помню! – торопливо запахивая куртку, чтоб не было видно пижамы, холодно ответила мама.

      – Я Богдан – с Иркой в детский садик ходил. И в школу… – пробормотал парень.

      Заглушая его, из форточки донеслось:

      – З чого б це вона помнила найкращих друзив риднои доньки?

      – Ирка вас очень ждала! – снова влез Богдан. И неожиданно насупившись, мрачно добавил: – Очень долго!

      – Ой, а у вас тут пакет из супермаркета в луже лежит! – поторопилась вмешаться деликатная Танька. – Ого, дорогущий! Жалко… Так поднять или пускай дальше тонет?

      Мама посмотрела на Таньку – ну о-очень выразительно. Кажется, больше всего ей хотелось предложить Таньке самой утопиться в ледяной луже, а если и Богдан – «лучший друг родной дочери» – следом нырнет, так будет только рада. Но мама покосилась на Тео и, старательно сохраняя сдержанный тон, сообщила:

      – Простите, дети, но Ира сейчас не может с вами… играть!

      У Таньки и Богдана стали такие лица, что Ирка с абсолютной безнадежностью поняла – не осталось ни единого шанса, что друзьям… ее боевым товарищам… понравится ее мама!

      – У нас, как видите, чрезвычайное происшествие, – не понимая, что она натворила, продолжала мама. – На стенах надписи с угрозами, а моя дочь так и не соблаговолила объяснить нам… – она строго поглядела на Ирку, – в какую историю умудрилась влипнуть, пока меня не было?

      – Четыре года, – немедленно напомнила из форточки бабка.

      – Какое еще чрезвычайное происшествие? – буркнул Богдан, глядя на маму так, что сразу становилось понятным – она тут единственное чрезвычайное происшествие.

      – Замолкни, – толкнула его локтем Танька, но тут же добавила: – Действительно, какие надписи? Какие угрозы… – Подумала и добавила: – Тетя Лариса?

      – Как – какие? – возмутилась мама. – На заборе и на воротах! Их невозможно не заметить!

      – Нет там никаких надписей, – невозмутимо сообщила Танька.

      Мама сорвалась с места и кинулась в калитку… Ирка за ней не последовала – она и так знала: если Танька говорит,