Гость из пекла. Кирилл Кащеев

нет бумаги, когда в доме полно гостей! Так зовут, когда одновременно хотят, чтоб услышали – и нет!

      Ирка принялась оглядываться по сторонам. Она стояла на темной улице, и даже старый снег уже так пропитался грязью, что больше не светился сквозь ночь. Безмолвными темными грибами по обеим сторонам дороги нахохлились соседские развалюхи, и ни единого огонька не горело в окнах – улица спала. Лампочка над крыльцом Иркиного дома осталась далеко позади и казалась всего лишь розовато-желтой точкой в сплошном мраке, а фонарь был так же далеко впереди и годился разве что на роль путеводной звезды, слабенько мерцающей на границе городской балки и собственно города.

      And Tomlinson looked up and up,

      and saw against the night

      The belly of a tortured star blood-red

      in Hell-Mouth light;

      And Tomlinson looked down and down,

      and saw beneath his feet

      The frontlet of a tortured star milk-white

      in Hell-Mouth heat[6]. —

      завороженно пробормотала Ирка.

      – Ага! Колдуешь, да? – просипел задушенный голос.

      Ирка дернулась – это кто тут насчет колдовства выступает? – и завертела головой с удвоенной энергией.

      – Тут я, тут! – снова конспиративно позвал задушенный голос.

      Ирка, наконец, сообразила глянуть поверх забора…

      – Раздался глас из унитаза, и показалась голова… – ошарашенно пробормотала она первую строчку детского похабного стишка.

      Голова торчала. Правда, не из унитаза, а поверх забора из листов серого шифера, прибитых к ржавым железным трубам. На трубе торчала голова девушки – во мраке мерцало бледное лицо, и светлым пятном выделялись стянутые в «конский хвост» длинные волосы. Голова разомкнула черные, словно запекшаяся рана, губы и сдавленно просипела:

      – Поговорить надо!

      Сон все-таки оказался неспроста! Отрубленная голова торчит на заборе соседского дома, и единственное, что ей надо с утра пораньше, – побеседовать!

      Ирка шагнула ближе – когда к тебе является очередной заложный покойник из тех, что умерли «не своей» смертью, лучше сразу выяснить, что ему надо, и помочь, прежде чем он превратится во вредоносную нечисть, и тогда его уже придется выслеживать и тупо мочить по второму разу! Шагнула еще… И зло сплюнула.

      – Тьфу ты, пропасть, да что сегодня у всех прикол такой – напугай Ирку? – сквозь зубы процедила она.

      При ближайшем рассмотрении голова оказалась вовсе не отрубленной – к ней прилагалось вполне целое тело, просто пока Ирка стояла на другой стороне улицы, его прикрывал забор. И обладательницу – или, как правильно сказать, владелицу головы? – Ирка теперь тоже узнала. Соседка Лада! Та самая, что мечтала попасть на «Фабрику звезд» и целыми днями распевала караоке так, что редкие прохожие перебегали на другую сторону улицы, спасаясь от рвущейся из форточки звуковой волны! Ладу Ирка знала плохо – та была старше на три года и, если не истязала соседей своими песнопениями, таскалась с компанией парней в псевдобайкерских куртках из дешевого кожзама и девчонок, даже зимой демонстрирующих

6И Томлинсон взглянул наверх и увидал в ночиЗамученной в Аду звезды кровавые лучи.И Томлинсон взглянул к ногам, и там, как страшный бред,Горел замученной звезды молочно-белый свет.(стихи Р. Киплинга, пер. с англ. А. Оношкович-Яцыной).