Хорошая собака плохой породы не бывает. Екатерина Кастрицкая

странная дружба.

      За мордашку собака получила кодовую кличку Лиса (с ударением на «и»). Каждое мое появление на станции сопровождалось бурей восторга, причем еда собаку мало интересовала. Во всяком случае, когда я, наконец, сдалась и стала привозить ей колбасу, Лиса ела ее только до тех пор, пока я стояла рядом. Стоило мне отойти, она тут же бросала съестное и бежала следом. Впрочем, как уже говорилось, собака явно не голодала.

      Да и нужно ей было другое. Лискина собачья натура не могла выносить одиночества, и ей жизненно необходимо было хоть на 10 минут почувствовать себя чьей-то, значимой для кого-то, хоть чуточку любимой… Но, увы, в то время у меня была Элли и требовавший повышенного внимания конь, так что еще одна собака в жизнь не вписывалась никак.

      Дошло даже до того, что она стала… охранять меня от других людей. Когда Лиска была рядом, она грозно рычала на каждого, кто осмеливался проходить слишком близко, по ее мнению. И однажды это едва не закончилось печально для нее. Тогда Рыжуль уже плохо себя чувствовал, я ездила на конюшню каждый день, убегая пораньше с работы, а потом на нее же возвращалась, уставала жутко и как-то слабо реагировала на окружающую действительность. И собака, словно чувствуя мое состояние, вела себя на удивление тихо. Она, как всегда, встретила меня возле кассы, съела свою порцию ливерки и уселась рядом ждать электричку, периодически робко пихая носом мою руку на предмет «погладить». А мимо проходил не очень трезвый тип, на которого Лиска тихо, но достаточно отчетливо зарычала. Ну а тот, решив, очевидно, доказать свою «крутизну», топнул на нее ногой, в ответ на что собака залилась яростным лаем, что в свою очередь вызвало поток брани и агрессивных выпадов. Какая-то сердобольная женщина, стоявшая рядом, попыталась урезонить алкаша, но тот разошелся еще больше и в какой-то момент, неся ахинею о своем богатом кинологическом опыте, попытался ткнуть сигаретой в собачью морду. И тут все переживания последних дней захлестнули меня с невероятной силой, и я даже не крикнула, а прорычала:

      – ***** ******, ПОШЕЛ ВОН ОТСЮДА!!!! А НЕ ТО…

      Видимо, что-то в этом было, потому как мужичок, не дослушав, какие кары я собираюсь призвать на его голову, вдруг попятился, едва не свалился на рельсы и пробормотал:

      – Ладно, ладно, только вы собаку подержите…

      – ВОН!!! – рявкнула я, одной рукой обхватив Лиску за шею.

      Пьянчуга нервно вздрогнул и, оглядываясь, посеменил прочь. А собака, как ни в чем не бывало, виляя хвостом, лизнула мою ладонь и, дождавшись, пока я скроюсь в недрах вагона, побрела на свое излюбленное место.

      Позже я узнала, что подобным образом она привечает не только меня, что у нее в друзьях числится еще несколько человек, в том числе и одна из посетителей конюшни. Но все же собачья привязанность была в такой мере избирательной и не поддающейся рационализации, что приходилось только удивляться.

      За несколько месяцев я настолько привыкла к Лискиному обществу, что, когда в очередной раз не нашла ее на станции, даже еще не осознав этого, почувствовала