Убийца Сталина и другие истории Георгия Серова. Георгий Алексеевич Серов

потянулся ко мне рукой с бокалом.

      Дальше я действовал, словно в полусне. Протянув левую руку, в которой я держал бокал, в направлении Сталина, я опережающим движением правой руки достал из потайного кармана кортик и, перехватив его так, чтобы лезвие шло вперед руки, полоснул им по горлу диктатора.

      Кровь у него оказалась красная, обычная человеческая кровь. Она толчками вырывалась из зияющей раны под подбородком. Коба, схватившись за горло, накренился набок и, вцепившись в скатерть, упал на паркетный пол, увлекая за собой выставленное на столе.

      Все произошло достаточно быстро, я не успел моргнуть глазом и оказался прижатым к полу, рядом с распростертым телом Сталина, который уже издавал предсмертные хрипы и какие-то булькающие звуки.

      Дальнейшие события следствию известны – я был арестован (доблестные сотрудники НКВД удержались сами от того, чтобы застрелить меня на месте, и оградили меня от гнева пьяной толпы) и доставлен в Наркомат Внутренних Дел СССР на Лубянской площади, где пожелал изложить все произошедшее.

      Мной записано собственноручно. Вину свою признаю, не раскаиваюсь.

      Замечаний по содержанию протокола не имею.

      Подозреваемый                                                       подпись

      Уполномоченный                                                 подпись

      ***

      Ежов поднял усталые глаза от протокола допроса. Обратив внимание на мрачный вид вытянувшегося по струнке старшего уполномоченного – лейтенанта Кузьмина, нарком спросил:

      – Чего вид такой торжественный, лейтенант?

      Лейтенант замешкался, не решаясь спросить у Ежова, но махнув рукой, все же спросил дрожащим голосом:

      – Товарищ нарком, как же мы жить-то теперь будем? Как же мы теперь без товарища Сталина?

      – Как без товарища Сталина? Тяжело, конечно будет, но, думаю, недели за две мы здесь, на месте, не пропадем.

      – Как же так, его ж… его же убили! Вот же эта сволочь тут написала в протоколе допроса!

      – А-а! Ты про это? – Ежов безудержно захохотал. Затем, несколько подуспокоившись, он продолжил:

      – Ты чего, лейтенант? – Не осведомлен, что товарищ Сталин в Сочи в отпуске находится?

      – Но как же чистосердечное признание командарма Константинова, как же его показания? – Он ведь все собственноручно написал, описал и мотивы, и способ убийства товарища…

      – Слушай, Кузьмин, мать твою, ты чего такой наивный? Что, поверил этой бредятине? – Перебил оперативника Ежов.

      – Признаться, я… Да, поверил. – Смущенно, словно стесняясь своей легковерности, пробормотал Кузьмин, не вполне еще веря словам наркома. – Я же этого Константинова в подвале пристрелил за товарища Сталина.

      – Вот это ты зря, лейтенант. – Ежов вскинул на уполномоченного тяжелый взгляд. – Ответить придется за самодеятельность. Константинов и так предполагался к расстрелу за свою контрреволюционную деятельность в рядах нашей Армии, но, судя по всему, его надо