Эффект бабочек, или Химия любви. Ирина Майская

Готовы ли мы услышать реальный живой голос друг друга? Вдруг это оттолкнёт нас друг от друга?» – думала я. Мы как-то настроились просто переписываться, зная, что уже через несколько месяцев в декабре увидимся. Мы давно определили место и время нашей долгожданной встречи. Георгий сразу, ещё в начале решения вопроса о том, в каком формате пройдёт наша встреча, сказал, что придёт в кафе с женой, чтобы мы познакомились. Я собиралась подтянуть к месту нашей с Георгием встречи своих одноклассников и наших общих дворовых друзей.

      И вдруг такое!

      А ведь мы реально увязли в непонятных отношениях! И это, конечно, щекочет нервы и будоражит кровь. Но мы же оба состоим в браке, и каждый из нас в своём!

      Решение дать номер телефона и согласие на звонок давалось мне трудно. «Однако, Георгию очень плохо, и он, как-никак, мой пациент», – решила я, давая добро. «Нам необходимо снять напряжение и созвониться», – написала я.

      Мы определили «окошко» в наших рабочих днях для первого звонка. Сделать это было непросто, поскольку живём мы в разных часовых поясах и разница существенна. Обстановка перед звонком накалилась до предела, и, наконец, он прозвучал, и номер Георгия высветился на экране телефона. Я старалась говорить спокойно. Нас учат этому на тренингах в компании, где я работаю. Но Георгия никто не учил стрессоустойчивости. Он так волновался, что голос его осип и был еле различим.

      – Алло! Здравствуй, это я, – просипело в трубке.

      На том конце провода вновь находился мальчик из прошлого: стеснительный и неуверенный.

      Я попыталась спасти ситуацию и затараторила с ним, задавая какие-то ничего не значащие вопросы. Я боялась остановиться и услышать тишину в трубке. Георгий практически молчал, он односложно отвечал на вопросы. Это был для меня совершенно непонятный человек, совсем не такой, как я его себе воображала в течение полутора месяцев интенсивной переписки. Наш звонок длился по времени даже меньше, чем мы запланировали… Нам не о чем было говорить. Вы, конечно, понимаете, что я чувствовала, когда мы закончили звонок?

      Меня просто добило его сообщение в интернете через короткое время, в котором он написал: «Иринка, ты права! Мы поговорили, и мне стало легко. Ты ведь знала, что так будет?»

      Это был удар. По крайней мере, я поняла смысл его слов: «Прощай, поговорили и разошлись».

      Однако, видимо, интернет исказил смысл его сообщения, и я не поняла его выводы, поскольку Георгий спокойно продолжал переписку, а также «застолбил» время ежедневных звонков. Мы «ушли в подполье». Теперь его супруга не видела, когда он общается со мной. У нас появилась тайная переписка. Она становилась все более заманивающей нас в пропасть любовных отношений. Я жаждала личной встречи с Георгием, но на дворе был месяц май, девятое число. А встреча в нашем родном сибирском городе должна была состояться только двадцать седьмого декабря. Я посчитала, сколько осталось дней до встречи. Двести двадцать три! «Сойду с ума!» – подумала теперь уже я.

      Мне хотелось сделать Георгию какой-то невероятный сюрприз