Торжество тревог. Валерий Пушной

голосом, какого никто от нее в эту минуту не ждал, отрывисто, как стучит колотушка, произнесла:

      – Надо топать в полицию, все равно не миновать.

      Лариса испуганно вскрикнула:

      – Ее же там посадят!

      – Я в тюрьму не хочу! – потерянно, с дрожью в голосе выдавила Кристина. – Я же не виновата! Я не хотела.

      – На всю жизнь не спрячешься, – холодно отстучала Октябрина.

      Ее последняя фраза вызвала у Ларисы полную растерянность.

      Кристина сжала зубы. Безысходность железным обручем сдавливала сердце. Она закрыла лицо руками и выскочила в другую комнату. Не хотела, чтобы Октябрина и Лариса видели слезы, брызнувшие из глаз.

      Когда чуть успокоилась, уловила разговор между сестрой и ее подругой. Из спальни Ларисы несся убежденный голос Октябрины:

      – Здесь Кристине оставаться нельзя! Она должна пойти в полицию, иначе у тебя из-за нее могут быть неприятности!

      – Она моя двоюродная сестра, – раздосадованно отвечала Лариса. – Я не могу выгнать ее на улицу.

      – Выгонять не надо, – убеждала подруга. – Нужно вызвать полицию и все!

      – Ты предлагаешь мне предать сестру? – удивилась хозяйка квартиры.

      – Почему предать? – недовольно втемяшивала Октябрина. – Помочь, чтобы больше ничего не натворила. Уже одна смерть есть, как знать, что еще может случиться!

      – Но ведь это случайность, – противилась Лариса напористости Октябрины, чья настойчивость неприятно удивляла Кристину.

      – Случайно, не случайно, в этом полиция разберется, мы с тобой этого не знаем. Да и не наше дело знать! – не отступала Октябрина. – Если ты не позвонишь, тогда позвоню я! Пойми, я хочу ей помочь. Другого выхода нет!

      Кристина напряглась, нет, что угодно, только не полиция и тюрьма. Оставаться здесь больше нельзя. Тихо поднялась и на цыпочках вышла из комнаты. Голоса продолжали раздаваться, и Октябрина не очень заботилась, чтобы их разговор был неслышен. Кристина подхватила сумку и выскользнула за дверь. Уходила, не зная куда.

      10

      Аспенский и Печаев сидели в кафе.

      Перед обедом Константин позвонил Андрею и предложил вместе перекусить. Печаева удивило это предложение, к тому же у него были иные планы, но он подумал и согласился.

      Кафе находилось недалеко от работы, сотрудники фирмы часто заглядывали сюда.

      У Аспенского был мрачный скучающий вид. Впрочем, это было его обычное состояние. Грубые черты лица не обладали мягкими линиями веселого человека. Облик Печаева резко отличался, но сейчас и на его лице не было улыбок, которые в обычное время почти никогда не сходили с губ.

      Константин выкатывал из себя слова, которые давили на Андрея и сгоняли с его лица добродушное выражение:

      – Ну, сколько можно, Андрей, мужик ты или не мужик? Стукни хоть раз кулаком по столу, а может, и не только по столу. Ведь Марина гуляет от тебя по-черному! Накинь уздечку да натяни вожжи как следует!

      Печаев молчал и смотрел в свою тарелку. Красное