Кровавая гостиница. Поль Магален

и забыл…

      – Что пора поесть и выпить, не правда ли? Пока вы спали сегодня утром на станции во Флавиньи, я уже подкрепился немного… и все же не стоит медлить. Если вы остаетесь здесь, у вас будет достаточно времени наполнить желудок, тогда как у меня всего час, чтобы набраться сил и снова сесть в эту колымагу до Эпиналя.

      Второй путешественник обратился к хозяину гостиницы:

      – Мэтр Ренодо, попозже я попрошу вас разъяснить то, что здесь услышал, а сейчас мы поспешим убедиться, так ли хорош у вас стол, как и кровать.

      Возвращенный к действительности, бывший люневильский повар в отчаянии вскрикнул:

      – Боже мой, пока мы здесь болтаем, жаркое совсем сгорит!

      – Снимите же его скорее с вертела, – вмешался первый путешественник.

      – Что вы! Чтобы оно было подано к столу холодным?!

      – Вы можете снова его подогреть…

      Антуан Ренодо укоризненно покачал головой:

      – Это же против всех правил искусства! Как бы я себя упрекал за это, как бы краснел от стыда!

      – Господи, но раз мы сами будем его есть, я надеюсь, что…

      – Это не имеет значения, – отрезал трактирщик. – Ваш желудок переварит жаркое, а моя совесть – нет.

      – В таком случае поступайте как считаете нужным, друг мой, – сказал второй путешественник, чтобы закончить прения.

      – Ничто на свете, – наставительно произнес хозяин, – не могло бы заставить меня с удовольствием съесть разогретого цыпленка.

      II

      Республиканский драгун и бурбонский стрелок

      Пока путешественники удовлетворяют свой аппетит, мы поближе познакомим читателей с этими двумя персонажами, которым суждено сыграть значительную роль в нашем рассказе. На вид как одному, так и другому было, казалось, не больше тридцати лет. Тот, что первым вышел из дилижанса, был облачен в походную форму тех знаменитых драгунов, которые в значительной мере способствовали победе при Маренго, а вскоре после этого были переименованы в Императорскую гвардию. На обшлагах его рукавов блестели галуны квартирмейстера[4], геройски выдержавшие сырость дождя, пыль дневок и клубы порохового дыма в сражениях.

      Этот солдат своим высоким ростом, осанкой, прямой, как шпага, оставленная им в дилижансе, загорелым лицом, широкими плечами и выпуклой, как кираса, грудью олицетворял тех храбрых кавалеристов, которых пруссаки во время войны называли железными всадниками.

      Удивительное добродушие, отражавшееся в чертах его лица, смягчало первое впечатление от вида этого бравого молодца. Густые пышные усы скрывали благодушную улыбку, никогда не сходившую с его пухлых губ. В глазах, сверкавших отвагой и мужеством, светилась вместе с тем беспечная веселость.

      Его попутчик – белокурый, худощавый, бледный, с изысканными манерами, аристократическими руками и ногами, с правильными чертами лица и задумчивым, меланхолическим взглядом, – был одет в левит[5] с маленьким отложным воротником, который ввел в моду герцог Орлеанский, вернувшись из Англии. Отвороты

4

Квартирмейстер – должностное лицо, ведавшее размещением войск по квартирам и снабжением их продовольствием и фуражом.

5

Левит – верхняя мужская одежда, род длинного сюртука.