Моё прекрасное чудовище. Ная Геярова

поняла, едва за мною закрылась дверь моей собственной комнаты.

      – Не выйдешь отсюда, пока за тобой не приедет экипаж. Приготовь вещи к вечеру.

      Пару раз щелкнул замок, и я осталась наедине сама с собой.

      Тут уж дала волю слезам.

      Уткнувшись в подушку, я рыдала о себе и своей судьбе. Всхлипывала, размазывала слезы по щекам и думала, что лучше бы я погибла вместе с родителями.

      Сколько пролежала – не знаю. Слезы высохли, рыдания уже не давили грудь, хотя на душе было все так же серо и тоскливо. Солнечный диск уверенно клонился к закату, отсчитывая время в доме моих родителей.

      Родители.

      Порывисто поднялась.

      Я не могу подвести их.

      Я – единственная дочь некогда прославившегося героизмом и смелостью герцога Лавон. Я права не имею сдаваться и просто рыдать о судьбе.

      Встала, прошла к зеркалу. Из него на меня посмотрела миловидная девушка с раскрасневшимся от слез лицом и взбитыми русыми волосами с оттенком гречишного меда.

      Гордо вскинула голову. Прошла в купальню, где освежила лицо и снова вернулась к зеркалу. Волосы заплела в тугую косу. Хотя никогда не пользовалась косметикой, но нанесла на лицо белую пудру.

      Облачилась в черное строгое платье с воротником-стойкой и длинным рукавом. Сняла с пальца родовое кольцо.

      Снова посмотрела на себя.

      Излишне бледная от пудры.

      Но все равно привлекательная. Серые глаза в обрамлении черных ресниц – подарок от красавицы мамы. Ровные дуги бровей. Взгляд серьезный и хваткий – папин взгляд. Я уверенно провела под глазами темным карандашом и тщательно растушевала.

      М-да, смерть выглядела, пожалуй, лучше меня.

      Что ж, лорд как вас там, мы еще не знакомы. Пусть меня и продали, как вещь. Но я не вещь. Я, Киара Лавон, – единственная дочь герцога Лавона. И построюсь сохранить свои честь и достоинство. Если в моем положении это вообще возможно.

      Вышла, едва в дверь мою стукнули. С собой несла всего один чемодан, в нем была пудра, нижнее белье, пара черных туфель и несколько черных платьев. А еще кое-что из женских принадлежностей.

      Чемодан у меня тут же забрал паренек в сером, видимо из тех, кто приехал за мной, и шустро убежал.

      Тетушка дар речи потеряла, увидев мое облачение. Нервно охнула и руки к груди прижала.

      – Что-то не так, тетушка Ирен? – злорадно поинтересовалась я.

      Она зубами скрипнула.

      – На кого ты похожа?

      Я хмыкнула.

      Тётушка глаза закатила и бросилась вперед, мне на ходу прикрикнув.

      – Торопись, тебя уже ждут.

      Внизу, в холле, меня перехватили дражайшие сестры.

      – Киара, ты же не на эшафот, а к уважаемому лорду собралась! – перепуганно выдавила Хлоя, нервно поправив черные как смоль волосы, уложенные в витиеватую прическу.

      – А есть разница? – повела я плечом. – На одном теряют голову, с другим честь. Так что я одета по случаю.

      В зеленых глазах Хлои мелькнул какой-то искрений ужас. Она с трепетом