Кафе на Мировом дереве. Надежда Игоревна Соколова

не хотелось, умирать было страшно. В общем, не знаю, у кого как, а у меня точно жизнь не заладилась. Было бы, куда идти, ушла бы однозначно. Но… Не работающая студентка-второкурсница, сидящая на шее у родителей… Что я могла? Правильно, только рыдать.

      – Девушка, вам плохо? – участливо спросил невысокий, опрятно одетый седой старичок, садясь на лавочку с другого края.

      Он казался таким добрым, таким понимающим, что я забыла об осторожности и постоянно внушаемом родителями: «не разговаривай с незнакомцами» и честно ответила:

      – Жить не хочется.

      – Ну, это вы сейчас зря сказали, – качнул головой старичок. – Жизнь – она ведь высшая ценность. Единственное, что нам не принадлежит. Нельзя с ней вот так-то, бездумно… Первая любовь, я угадал?

      Я еще раз шмыгнула носом и кивнула. Два часа назад жизнь была полна смысла, я собиралась замуж, планировала до мелочей свою дальнейшую жизнь и будущую свадьбу. А потом… Потом я застала Андрея, своего любимого, целовавшимся с Лариской, моей младшей сестрой. Я как будто услышала сейчас голос матери, настойчиво твердивший по каждому поводу: «Лика, детка, Лариса младше, ей нужно уступать». Уступала. Всю жизнь. Игрушки, сладости, гаджеты. И парня своего, первую любовь, тоже уступила. Слезы опять навернулись на глаза.

      – Девушка, вы на работу устроиться не хотите? Кров, питание, стабильная зарплата. Как сейчас говорят? «Полный соцпакет», да? Так вот, гарантирую все, уверяю, вам понравится, – тоном демона-искусителя вдруг предложил старичок.

      Я на секунду задумалась, а потом, даже не взвешивая все «за» и «против», решительно кивнула.

      – Хочу.

      – Только жить надо будет далековато отсюда. И родных своих вы первое время навещать не сможете.

      Не смогу навещать? Так это же отлично! Зачем мне сестра-предательница, мать, постоянно и во всем ей потакающая, и равнодушный к моим бедам и горестям отец?!

      –Я готова, – снова кивнула я.

      – Отлично, – прямо засветился от радости старичок. – Ваше полное имя и возраст, пожалуйста.

      – Лика Волкова. Двадцать лет.

      – Дайте мне руку, Лика.

      Я, даже не задумываясь, протянула руку. Старичок неожиданно достал откуда-то длинную иголку, вонзил ее мне в ладонь. Я вскрикнула и потеряла сознание.

      Пришла в себя я от шума.

      – Корицу, корицу добавляй, – гудел голос, больше напоминавший трубу. – И побольше, побольше.

      – Куда побольше? Троллям корицу, да еще и побольше?! Ты хочешь, чтобы они тут все разнесли?! Кориандр нужно! – взвизгивал кто-то, то ли мужчина, то ли женщина.

      – Какой такой кориандр? Сельдерей тут нужен! Он и троллям, и гномам подходит! – надрывался фальцет.

      Я открыла глаза. Я закрыла глаза. Смотреть на увиденное не хотелось, ибо вывод был неутешительный: я в дурдоме, не иначе, видимо, солнце летнее сильно мне голову напекло на той лавочке, вот и мерещилось теперь непонятно что. Высокий, мускулистый, плотный зеленокожий тип с небольшими рожками на голове, синекожая красавица, стройная настолько, что, казалось бы, ее должно уносить ветром при каждом шаге, серокожий, юркий, мелкий человечек, ростом смахивавший на крупную кошку. Все трое – в красно-желтой одежде, похожей на униформу. В общем, дурдом, да.

      – Новенькая в себя пришла, – прогудел бас. – Эй, девка, вставай давай, нам свободные руки нужны!

      Я вздрогнула, снова открыла глаза. Зеленый тип требовательно уставился на меня, чуть ли не плотоядно облизываясь. Клыки молочного цвета, острые и длинные, выпирали как из-под нижней, так и из-под верхней губы. Подавив вполне уместное, на мой взгляд, в данном случае желание перекреститься, я поднялась с твердой деревянной лежанки в углу и спросила:

      – Вам – это кому? Где я?

      Голос на удивление не дрогнул. Что ж, и то хлеб. Нельзя показывать, что я боюсь.

      Троица переглянулась.

      – Кафе «Межмирье», вообще-то, – сообщила синяя девушка, смотря на меня крупными глазами ярко-оранжевого цвета. – Ты договор-то читала, прежде чем подписывать?

      – Договор? – самой себе я казалась полной идиоткой, да и ситуация была странной. Какое кафе? Какое Межмирье? Какой, ко всем чертям, договор?!

      – Опять, – устало пробормотал серый человечек. – Дартси, я тебя убью при встрече…

      – А я добавлю, – мрачно ухмыльнулся зеленый. И уже мне. – Поздравляю, девка, ты попала.

      Да это я уже как-то успела понять. Действительно, попала, пока только не совсем ясно, куда и чем мне грозит такое попадание. Я все же была склонна предполагать, что в данный момент лежу в больничке, но и другие варианты не исключала. Слишком необычно все вокруг выглядело. Да и запах… Не припомню я, чтобы где-то так пахло… Будто букет роз сожгли в печке.

      – Чем тут воняет? – поинтересовалась я, сморщив нос.

      – Пирог! – спохватилась синяя девица, бросившись к устройству, отдаленно напомнившему мне духовку.

      – Если сгорит, Лори нас прибьет, – прогудел зеленый и повернулся ко мне. – Я –