Бестиарий. Сергей Гребнев

тут же нашел еще одну.

      – Совсем больные зажрались, уже мясо не жрут! – негодовал брат, раскопав у себя в ведре пару сосисок.

      IV

      В дверь громко постучали. Мы сразу выключили магнитофон и затаились. Наученные горьким опытом, мы больше не спрашивали через дверь, кто там, прикладывая глаз к отверстию в середине двери. Горький опыт был такой. Несколько недель назад мы дышали бензином здесь же – в лифтерской, находящейся в конце нашего дома в отдельной башне на крыше. Тогда с нами находились двое малолетних полубеспризорников из неблагополучных семей, которые уже несколько дней были у нас на побегушках. Мы подобрали их у метро. И вот эти два болвана, пока мы галлюцинировали в каморке (так мы называли эту лифтерскую), скинули с крыши тяжелый железный предмет и, отследив приземление, покинули не торопясь место подвига. Минут через двадцать кто-то постучал в дверь. Брат спросил, кто там, и прильнул лицом к дырке в двери. Через несколько секунд он с воплем, закрыв лицо руками, согнулся пополам, залитый прямо в глаз «черемухой».

      – Открывай, сука, блять, стрелять будем! Милиция! – заорали с той стороны и затарабанили в дверь ногами.

      Брат открыл и сразу получил рукояткой пистолета в лицо. Его схватили за шиворот и плашмя уронили лицом на крышу. Я стоял чуть дальше, выкинул пакет и ждал неминуемого. Оно не заставило себя долго ждать. Влетевший в каморку мент с разбега ударил меня ногой в живот.

      – Руки за голову! – орал он, размахивая пистолетом.

      Я завел руки за голову и получил кулаком в живот. Заскочил третий, тоже с пистолетом наголо. Молль сделал каменное лицо, зашел за вентиляционные трубы и застыл, притворившись, наверное, манекеном. Меня взяли за шиворот и ударили в лицо еще раз.

      – Иди сюда, гондон! – Менты заметили Молля.

      Он отвернулся к стене. Меня вышвырнули на крышу. Там лежал брат – с раздвинутыми ногами, лицом вниз, руки за головой.

      – Ложись! – приказал мент, тыкая в мою сторону пистолетом.

      Я лег рядом с братом.

      – Это пиздец! – сказал брат шепотом.

      Из каморки доносились ругательства ментов и жалобные крики Молля вперемешку со звуками глухих ударов. Молль явно не хотел выходить. Наконец вытащили и его. Нас с братом поставили на ноги. Молль стонал, все его лицо было залито кровью.

      – Ну что, бля, Гребневы, допрыгались! – сказал нам участковый, надевая на нас с Моллем одни наручники на двоих, причем обоим на правую руку.

      – А ты руки вверх! – сказали брату и повели нас, подталкивая, по лестнице вниз.

      – А в чем дело-то, Александр Петрович? – спросил в лифте брат.

      – В чем, в чем, жопа вам! – улыбался участковый. – Старушку вы убили!

      – Какую, блять, старуху?! – заорал Молль и получил кулаком под дых.

      – Какую старушку? – удивленно выпучил брат глаза.

      – Видели вас, как сбрасывали хрень железную, аккурат бабке на голову! – лыбился участковый.

      – Александр Петрович, это ошибка, бред! Мы ничего не сбрасывали! – закричал брат и даже