Ленинбургъ г-на Яблонского. Александр Яблонский

породы людей

      …добрых больших озорных и мечтательных.

      Мне повезло – я живу среди вас…

      Сердце не отпускало. Как сдавило ледяной рукой. Лучше бы уж пели про Петербург – Ленинград.

      Потихоньку поплыли пригороды Твери. Как поразительно все в жизни сплетено. «Скрещенье рук, скрещенье ног, / Судьбы скрещенье…» Теперь Сахарово – это окраина Твери. Ранее же – чудная ухоженная усадьба… В центре Сахарова – парк. В парке – могила. Ну что мне поселок Сахарово – ныне пригород Твери, этот парк, эта могила? Что общего, неразрывного? Почему напрягся, вглядываясь в окно медленно плывущего поезда? Вдруг увижу… «Свеча горела на столе. Свеча горела…»

      …В 1861 году 33-летний флигель-адъютант Иосиф Гурко сделал предложение графине Марии Андреевне Салиас-де-Турнемир. Невеста была хороша во всех отношениях: красива, умна, аристократична, образованна и элегантна, однако принадлежала к известной фамилии. Флигель-адъютант Его Императорского величества слыл – справедливо! – человеком решительным, прямым, честным. Да и долг – превыше всего. Поэтому, презрев опасность, он при полном параде явился к Государю за разрешением жениться.

      Здесь надо отметить, что Император Всероссийский, царь Польский и великий князь Финляндский Александр Николаевич не только ценил, но и искренне любил своего флигель-адъютанта. Было за что. Гурко, будучи ротмистром лейб-гвардии Гусарского полка, привлек внимание молодого Императора своей блестящей джигитовкой. Молодой Государь приказал навести справки. Оказалось, что виртуоз-джигитовщик в 18 лет закончил Пажеский корпус и был выпущен корнетом в Гусарскую лейб-гвардию. Однако в 1853 году, желая во что бы то ни стало участвовать в Крымской кампании, сменил гвардейские погоны ротмистра на погоны пехотного майора и был переведен в Черниговский пехотный полк, что давало возможность участвовать в военных действиях. Это обстоятельство и ставшие известными слова Гурко: «Жить с кавалерией, умирать с пехотой» – особенно расположили Александра. Пролить кровь за Отчизну в тот раз майору Гурко не удалось – Севастополь был сдан. Вернувшись в Гусарский полк в прежнем звании ротмистра, полюбившийся Государю новый флигель-адъютант стал не только ближайшим доверенным исполнителем проводимых Александром Вторым реформ, но и поверенным в личных делах царя. Особую привязанность Государя вызвало секретное донесение о том, что на предложение высших чинов III (жандармского) Отделения о негласном сотрудничестве Гурко ответил официальным прошением о выходе в отставку. Александр Герцен по этому поводу писал: «Аксельбанты флигель-адъютанта Гурко – символ доблести и чести». Александр Второй Романов придерживался такой же точки зрения. Крайности сходятся.

      …Крайности, действительно, сходятся. Вспомнил слова цесаревича, будущего Императора Александра Первого: «В наших делах господствует неимоверный беспорядок; грабят со всех сторон; все части управляются дурно; порядок, кажется, изгнан отовсюду, а Империя стремится лишь к расширению