Тайны Замтии. Зувус Сувуз

оказались за входной дверью, ту приоткрыл чей-то разодранный зонтик, и впустил остальных обратно в помещение.

       Пока милочка лежала на диванчике и размышляла как зазря намучилась с чей-то блузкой, которая вовсе ополоумела, истомно не поддавалась на знатные уловки сердобольной швеи, ерзала по столику, искусно жевала нитки, и чихала дефектами, мимолетно повспоминала как бабка с отцом из-за ремесла не счастливы были, хотя доходов было ни счесть, и то отдельными мгновениями лишь, вообще в ее детстве много чреватого происходило, да курьезно-неистового, но отчего-то делишко данное причиной паранормальностей при их жизни обвиняло, но ныне ту истину уяснила окончательно.

       Пока та полеживала, вещицы сползались в холл, окружили диванчик, и мигом выдворили из дамочкиного равновесия все чувства, спокойствие и надежды разом, и тут же заистерив, залгав, зашалив, оттого та и сгинула жизнью на 6 вечер, от ужаса, причем в обнимку с жилетом трубочиста, кой каким-то странным и неизвестным той способом отчаянно спасал посидевшую даму сверхъестественным ворчанием, загубленную паранормальностью прорвы изделий, тот шипел на всякого из них, теми звуками и портил их.

       Милочку отыскал в таком состоянии инспектор "Крайностей", тот наведался к ней за новым галстуком, следом забрал жилет своего соседа, коего на днях насмерть присыпало в чей-то трубе, покачал головой, а зловредные изделия сжег в печи одного гнусного богатейщика, кой на самом деле автор сиих заказов, после чего печь восстала против него, ведь переполнен проклятиями с детства, и их раздарить решил, в итоге огонь прибрал и его и его пожитки, а особняк Зихнии стал известнейшим музейным особняком, тот и ныне томит в себе сотни комбинаций чрезвычайно шикарной одежды.

      Рекомендации с подвохом, предложения с каверзами.

       Снизойдя к тем, кого не знал, но не спроста, один чужак расположился в славной пышной и жилой оранжерее Ифмы Патт, в той представился знатным мудрецом, хотя на самом деле был обращенной пакостью чернейших ухищрений и приступов скверностей, всякий свет его лишь раздражал, потому занял самый темный угол заведения "Живая будка", и кстати ни ел, но много пил, причем лишь бурды с локтей, коя та с тех так и сползала, да шустро нарастала вновь, едва оттуда пропадала. Он поселился в данном месте из-за многочисленных магических цветов, коих надоумливал подчиняться только ему, кого сносить, кого не терпеть, как сея вести в непогоду и что исполнять для его утешений, влиял на них несусветностями, но так тайно, что многие ничего не подозревали, и так необдуманно, что некоторые становились схожими с юродивыми фигурами, но по прежнему оставался в тени сомнений, из-за каких-то поветрий. Тот сперва осмотрелся, приметил всякие традиции и привычки проживальцев, а после напустил слухов о своей вымышленной клади неимоверных и благородных чрезвычайно путных советов, безудержной и хитросплетенной помощи, после чего принялся выжидать, и то было долго, пока через 4 дня не заставил