Ледяные крылья. Олег Геннадьевич Фомин

воина, каждый шаг отдавался звоном стального сапога по ледяному хрусталю.

      Воин оказывался выше и выше, обошел крону, ветер колыхал серебристые складки плаща, меч в узорчатых ножнах покачивался у бедра на ремешках, взгляд был прикован к веточке с розовыми цветами.

      Наконец, к ней потянулся не только взгляд, но и рука.

      Хрустнуло – и Витор помахал веткой Милите, та смотрела зачарованно, на личике была солнечная улыбка.

      Эгорд сделал пассы, их сопровождали молочно-синие языки холода…

      Ступени с потрескиванием превратились в гладкий желоб. Витор упал в его изгиб спиной, ледяное русло стремительно понесло вниз, придавленный телом плащ скользил бесшумно.

      Витор ловко приземлился рядом с Эгордом.

      Тот прищелкнул пальцами, ладонь сделала отталкивающее движение. Лестница рассыпалась на ледово-снежное крошево, оно сразу же разлетелось снежными птицами, после нескольких мгновений полета ветер разметал их на хаотичные подушки снега, они улетели с каплями дождя, растворились в серой мгле.

      – Давай вместе, – сказал Витор Эгорду.

      – Давай.

      Витор поднял ветку перед собой, Эгорд осторожно сомкнул на ней пальцы поверх кисти друга, оба зашагали к Милите, высокое облачко бело-розовых лепестков замерло под носиком обомлевшей девушки.

      – Просим, леди, – сказал Витор с поклоном и улыбкой.

      – Примите сей скромный дар, – поддержал Эгорд в той же манере, – в знак благих намерений.

      Милита протянула пальчики, передача ветки произошла осторожно, словно хирургический акт: удалили из запуганной девичьей души опухоль страха.

      Юная красавица переводила изумленный взгляд с ветки на Эгорда, с Эгорда на Витора, с того на ветку, и так по кругу. Хлопала ресничками.

      Друзья смеялись.

      – Ну что, о недоверчивая леди, – сказал Витор, – убедились, что в наших помыслах нет дурного?

      Милита просияла.

      – Да… А ведь вы, – обратилась к Эгорду, – ледяной скульптор Эгорд, верно?

      – Так и есть, о догадливая леди, – усмехнулся тот.

      – Делаете ледяные статуи для всего Старга! У соседей в саду есть ваши творения, такие красивые!.. Люблю снег и лед, они восхитительны, только смотрю на них зимой из окна, а так не трогаю, зимой сижу дома… боюсь отморозить кожу… Вот.

      Милита потупила взор, Эгорд и Витор наблюдали с умилением.

      – Но теперь знаю, вы хорошие! – сказала девушка поспешно, как в оправдание. – Вы маг, господин Эгорд, а маги, которые делают такую красоту, не могут быть злыми! А вы, господин Витор, друг господина Эгорда, тоже хороший, у добрых магов не может быть злых друзей!

      Эх, подумал тогда Эгорд… «маги не могут быть злыми»… Если бы так… Вспомнились картины из детства, где в океане буйствовал спрут, ломал корабль на щепки, среди десятков людей погибала и мать Эгорда, спрутом руководил темный архимаг…

      – Вам нравятся эти цветы, леди Милита? – спросил Витор.

      – Конечно! Такой приятный аромат… Господа, жутко неловко, но еще просьба…

      – К вашим услугам,