Зигзаги времени. Книга 3. Николай Михайлович Сунцов

леса. Над соломенной крышей вился легкий дымок, пахло свежеиспеченным хлебом так, что мы чуть не давились слюной. Из хлева слышалось повизгивание свиней, кудахтанье кур, промычала корова. Обычная деревенская картина. Похоже, посторонних здесь не было, но все же что-то меня настораживало, и тут я понял, что уже вечер, солнце садится, но скотину никто не кормит, и корова не доена, поэтому ревет. Из хаты за то время, что мы ведем наблюдение, никто не выходил, а это уже примерно час. Что-то не так!

      – Охватываем полукругом, и держать избу на прицеле! Услышите звуки борьбы – придете мне на помощь. – сказал я и, прокравшись по лесу, зашел на хутор со стороны огорода, где не было окон в избе.

      Прислонившись к стене, я повернул браслет и попросил у Сварога силу проникновения сквозь стены. У печки лежал старик со связанными руками, голова была в крови, но грудь вздымалась при дыхании – жив! За столом сидели двое и пили самогон, третий спал на широкой лавке, храпя с переливами. Из спальни слышались стоны и женский плач. Я, сделавшись невидимым, подошел к выпивающим, и двумя ударами ножа отправил их к праотцам. Спящий открыл глаза и пытался крикнуть, когда нож пронзил его сердце, но моя рука зажала ему волосатый рот, и он, дернувшись в конвульсиях несколько раз, затих навсегда. Тихо прошел в затемненную спальню, где на кровати лежала распятая молодая девушка, а на ней еще один насильник. Этого я убивать не стал, а, сделавшись видимым, подошел сзади и нанес ему по затылку удар рукояткой пистолета, вырубив его на некоторое время. Скинув его с истерзанной девушки, я перерезал веревки, которыми она была привязана к дужкам кровати, и легко похлопал ее по щекам, приводя в чувство. Очнувшись, она в страхе прикрылась руками.

      – Успокойся, свои! Давай одевайся и рассказывай, что здесь случилось?

      – Где дед? Что с ним? – вновь полились слезы.

      – Жив дед, на кухне связанный еще лежит, давай одевайся, не свети своими телесами.

      Хотя тело девушки было красивое, высокая упругая грудь, плавный изгиб бедер, роскошные русые волосы, разметавшиеся по подушке. Я отвел взгляд, давая девушке время подняться и одеться в разбросанную на полу одежду. Пока она одевалась, я теми же веревками связал бандита, так и оставив его с голым задом. Прошли с ней на кухню, где она сразу же бросилась к связанному деду и принялась зубами развязывать веревки, стягивающие его. Я помог ей развязать его и побрызгал на лицо водой, дед очнулся и простонал: «Пить!». Из этого же ковша напоили его. Лицо у него было разбито, по-видимому, ударом приклада, из рассеченного лба стекала кровь, один глаз заплыл, нос был сломан, и из него тоже стекала кровь.

      – Неси полотенце и холодную воду, лучше сразу из колодца.

      Девушка, схватив ведро, перепрыгивая через трупы бандитов, бросилась к колодцу, который был посреди двора. Куры, которые что-то клевали, бросились в рассыпную, хлопая крыльями из-под ее ног. Петух взлетел на плетень и проорал петушиное: «Полундра!». Набрав воды, она принесла ведро и поставила рядом с дедом, которого я уложил на лавку, бесцеремонно скинув труп бандита.