Мятежные ангелы. Что в костях заложено. Лира Орфея. Робертсон Дэвис

может быть иначе? Некоторые студенты умнее и привлекательнее других.

      – Привлекательнее?

      – Клем, у вас ужасно вспотела шея. Выпейте еще.

      К моему удивлению, он схватил бутылку виски, налил в стакан на три пальца и разом осушил.

      – Клем, что вас гложет? Лучше расскажите.

      – Наверное, вы по должности имеете право исповедовать?

      – Я давно не исповедую, с тех пор как перестал работать на приходе. Да и тогда этим особо не занимался. Но я знаю, как это делается. И еще я знаю, что лучше не исповедовать людей, с которыми общаешься каждый день. Но если вы хотите мне что-то рассказать не для протокола, валяйте. И я, конечно, могила.

      – Этого я и боялся, когда сюда шел.

      – Я вас не насилую. Поступайте как хотите. Я, конечно, не ваш духовник, но я ваш собрат-исполнитель завещания Корниша и имею право знать, что происходит вокруг вещей, за которые я несу ответственность.

      – Я должен загладить определенную вину перед мисс Феотоки. Я совершил большой грех по отношению к ней.

      – Какой?

      – Я злоупотребил своим положением.

      – Неужто присвоили ее работу? Это скорей похоже на Маквариша, чем на вас.

      – Нет, нет… Гораздо более личное. Я… я познал ее плотски.

      – Господи боже мой! Вы заговорили языком Ветхого Завета. Хотите сказать, что вы ее трахнули?

      – Какое омерзительное выражение.

      – Я знаю, но есть ли подходящее неомерзительное выражение? Я не могу сказать, что вы с ней возлегли, – может быть, вы вовсе не лежали. Я не могу сказать, что вы ею овладели, – она, совершенно очевидно, полностью владеет собой. «Имел с ней половое сношение» звучит как протокол уголовного суда. Или там до сих пор говорят «имел с ней близость»? Да что же на самом деле было?

      – В апреле прошлого года…

      – Надо же, какой насыщенный месяц выдался.

      – Симон, заткнитесь и перестаньте острить. Неужели вы не видите, как это для меня серьезно? Я поступил исключительно неправильно. Отношения между учителем и учеником – особые, ответственные, я бы даже сказал – священные.

      – Да, можно и так сказать. Но все мы знаем, что творится в университетах. Преподаватели тоже люди – подвернется симпатичная девушка, и вуаля! Иногда это бывает тяжело для девушки; иногда может сломать карьеру преподавателю, если на него бросится какая-нибудь шлюшка-интриганка. Делайте поправку на греховную природу человека. Я не думаю, что Мария вас соблазнила, – она слишком перед вами благоговеет. Значит, это вы ее соблазнили. Как?

      – Не знаю. Честно, не знаю. Вот как это было: я рассказывал ей про свою работу, посвященную средневековому лечению грязью… мне как раз удалось хорошо продвинуться… и вдруг Мария рассказала мне кое-что – это касалось ее матери… ее рассказ добавил огромный кусок к уже собранной части головоломки, и я пришел в такое возбуждение… меня охватили невыразимо прекрасные чувства, и не успел я понять, что происходит, как мы…

      – И Абеляр с Элоизой[49] воскресли вновь примерно на полторы минуты. Или это потом повторилось?

      – Нет,

49

Абеляр с Элоизой. – Пьер (тж. Петр) Абеляр (ок. 1079–1142) – французский философ и теолог-схоласт, имел роман со своей ученицей Элоизой Фульбер и вступил с ней в тайный брак; был оскоплен ее оскорбленными родственниками.