Дай руку, капитан!. Александр Гордеев

кондиционер, ласкали глаз льняные скатерти, вазочки с полевыми цветами и бумажными салфетками, приборы со специями, тихо позванивающие в такт колесам. Сиди себе и изучай в глянцевых картонках листки с отпечатанным меню.

      В салоне было довольно людно. Распахнутые шелковые шторы слегка покачивал ветерок, доносивший запах хвои из проплывавшего по бокам железной дороги леса.

      – Какая прелесть! – восторгались, всплескивая руками с наманикюренными ногтями, нарядные женщины.

      – Это замечательно! – вторили им мужчины.

      И те и другие находили, что стволы высоких сосен в лучах закатного солнца словно выкованы из красной меди и что от белизны березовых рощ отдает чуть ли не зимней прохладой. Перелески и насыпи пестрели зарослями иван-чая и бело-желтых ромашек.

      – Молодые люди! У вас свободно? Можно к вам подсесть?

      – Пожалуйста! – ответили мы старичку интеллигентной наружности.

      Мне даже польстило, что новый сосед причислил меня к разряду молодых людей. А что? Пятьдесят или шестьдесят? Разве заметишь? А старик, видно, отмахал по жизни чуть ли не на треть века больше.

      Обмахиваясь соломенной шляпой, незнакомец смотрел по сторонам, наблюдая, как снуют по проходу, изгибая станы, официантки в накрахмаленных кокошниках. Одна из них не устояла перед его гипнотизирующим взглядом и вскоре деловито записывала карандашиком заказ.

      Как и мы, он заметил двух посетителей, которые, не спеша потягивая пиво, листали журнал и все громче переговаривались. Как мы догадались, они разгадывали кроссворд в журнале «Крокодил» и что-то знакомое послышалось нам в их репликах.

      – По вертикали: одиннадцатиметровый удар в загрантурне.

      – Сколько букв?

      – Восемь.

      – Пенальти!

      Услышав это, мы придвинулись ближе.

      – Э-э-э, по горизонтали: галантерейный товар, который недолюбливают судьи.

      – Хо-хо! Мы-ы-ло…

      – Точно! Оно и есть. Теперь по вертикали посмотрим. Значит, так: часть стадиона, постоянно находящаяся под угрозой эмоционального взрыва. Семь букв.

      – Наверное, трибуна?

      – Вписывается! Теперь по горизонтали: одна из забытых форм командной игры.

      – Сколько букв?

      – Пять.

      – Маловато. Надо подумать…

      Тут мы заметили, как поворачивают головы сидящие за ближайшими к нам столиками.

      – Можно и нам подумать? – спросили они.

      Польщенные вниманием хозяева кроссворда великодушно согласились – валяйте, мол, валяйте.

      – Позвольте и мне! – поднялся старичок. – Мне думается, что забытой формой командной игры стала атака. Так надо полагать, коль этого требует юмор.

      – Отлично, старик! Смотрите, атака вписалась!

      – Дальше-дальше – по горизонтали что идет?

      – А вот: богиня, имеющая непосредственное отношение к футболу.

      – Ника! – выдохнула половина вагона-ресторана.

      – А вот, кажется, каверзный вопросик по вертикали: ситуация, когда аутсайдер кладет на лопатки