Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли. Сергей Синякин

недавно назначенного Генерального секретаря ЦК КПСС не спешил. Хто знает, як все воно повернеця?

      При перестройке – главное не спешить. Уж лучше догонять, чем заплутаться!

      Осторожный и мудрый был Иван Акимович, потому и просидел на своем посту добрых тридцать шесть лет. Еще з млодых хлопцив начинал, тогда дуршв на таких постах не держали.

      – Тильки хлопоти от этой иностранной солдатни, – пригорюнился предисполкома. – Ни найкрайщой выгоды!

      – Мыслитель! – фыркнул Пригода. – Я, что ли, их приглашал? А теперь что?

      Волкодрало опять подумал, морща лоб и щурясь от старательности.

      – А если в пионерлагерь отправить? – от внезапного озарения забыв ридну мову, предложил он. – Все одно он еще пустует. Учатся детишки пока еще. Когда еще заезд будет! А мы их в лагерь, пусть комиссии по городу шастают, не найдут они ни черта!

      Пригода продумывал предложение председателя исполкома ощупывающе и осторожно. В румяном яблочке тоже бывает червоточинка! Предложение Волкодрало было заманчивым, и изъянов в нем видно не было. Правильно говорят: с глаз долой – из сердца вон!

      – Мысль, конечно, стоящая, – одобрил он задумчиво. – Только вот как их в лагерь вывезти? Под каким соусом?

      Волкодрало задумчиво и огорченно посопел.

      – Думать треба, – согласился он. – Це ж забугорт громадяне! 3 мени шософ поганий. Що робити?

      – Ты мне эту хохлацкую мову брось! – строго сказал Пригода. – Я сам, понимаешь, с Николаевщины, а язык не ломаю.

      Волкодрало промолчал, но украинские интонации в голосе его исчезли. Крепка и тверда партийная дисциплина. Колы батько приказал, на эсперанто изъясняться станем.

      – Просто их не возьмешь, – мягким южным говором сказал предисполкома. – Им не прикажешь, Митрофан Николаевич, они сами прикажут кому хочешь, за милую душу! На той неделе они у моей свояченицы самогон изъяли. Триста литров браги свиньям скормили, подлецы! И что обидно, Митрофан Николаевич, они ведь к Надьке с милицией пришли. А милиционеры хоть и знали, к кому пришли, а акт составили. Все изъяли – и емкости, и аппарат, и самогон готовый. А ты сам знаешь, какой у Надюхи самогон! Сказочная фантазия, а не напиток. Спичку поднесешь – полыхнет, як нефтяная скважина. Я сразу к Федору Борисовичу побег, и ты знаешь, что он мне ответил?

      Пригода поморщился.

      – Хреновину ты несешь, Иван Акимович. Я тебя о деле спрашиваю, а ты пургу метешь. Какая брага? Какой самогон? Я тебя спрашиваю, что нам с этими римскими бандюгами делать? Ты об этом подумай, хрен с ним, с самогоном, пшеницы да сахара на наш век хватит!

      Волкодрало обиделся.

      – Конечно, – желчно и печально сказал он. – Не свое, так и не жалко!

      Пригода сел в кресло, дотянулся до графина и шумно выпил стакан воды.

      – А Клавка твоя где? – спохватился предисполкома. – Неужто уволил?

      – Не соответствовала она требованиям, – туманно сказал Митрофан Николаевич.

      Иван Акимович улыбчиво шевельнул