Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли. Сергей Синякин

политическая месть, товарищи! – взвыл Кулибин.

      Вопли его стихли в коридоре. Некоторое время все сидели подавленные. В столовую заглянула санитарка Хмызочка, толстая наглая бабища сорока с лишним лет. Хмызочка дважды сидела в зоне за кражи, поэтому психов терпеть не могла, кроме Штерна, к которому относилась с сочувствием и иногда даже угощала домашним пирожком или яблоком. «Намаялся, страдалец, за пятнадцать-то долгих лет! – сочувственно говорила она, глядя, как Аркадий Наумович ест. – Ешь, кто тебе еще вкусненького принесет. Эти суки здорового заколоть могут, что ж о больных-то говорить!» Сегодня Хмызочка была в хорошем настроении, тряпкой ни на кого не замахивалась, а весело прикрикнула:

      – Похавали, шизофреники? А ну, марш по палатам, сейчас Дуремар обход делать будет!

      В палате Аркадий Наумович прилег было, но тут же вспомнил, что Дуремар беспорядка не любит и считает, что днем больные валяться в постели не должны, а должны заниматься трудотерапией. И вовремя он встал – в палату порывисто влетел врач в белом халате со своими клистирными трубками на груди – действительно, Дуремар, идущий по следам Буратино.

      – Ну-с, Аркадий Наумович, как мы себя чувствуем? – спросил он. – Боли головные не мучают? Язык покажите! Так! Смотрите на мой палец! Нижнюю губу втяните! Та-ак! Теперь верхнюю! Хорошо! Очень хорошо! До выздоровления далеко, но самочувствие улучшается! Школьную «Астрономию» читали? Это оч-чень хорошо, читайте и дальше! – он подумал и объявил немыслимое: – С сегодняшнего дня без процедур, только прогулки!

      Вот какой вышел удачный день. Штерна и Барановского, больного из соседней палаты, отправили на трудотерапию – пилить дрова для кухонной печи. Дрова оказались дрянные, сплошь изъеденная короедами труха, но настроение было великолепным, небеса голубыми, а золотой диск Солнца только прибавлял радости и сил.

      – Не гони, – хрипел Барановский. – Для кого стараешься?

      Барановский был мирным психом. По профессии – вокзальный вор. В больницу попал прямо с рабочего места в состоянии белой горячки и в первый же день долго гонялся за медсестрой с отнятым у нее шприцем, после чего неделю провел в ремнях и под присмотром Демона и Орангутанга, которые быстро выбили из него дурь. Со дня на день его должны были перевести в следственный изолятор.

      – Перекур! – объявил Барановский и демонстративно уселся на козлы.

      Штерн оставил его и подошел к сараю, у стены которого он обустроил свой тайник. Спичечный коробок со звездой привезла ему Лана, приезжавшая на свидание по разрешению спецслужб.

      Штерн очень боялся ошибиться в соседке, но она не подвела. И всемогущие спецслужбы оказались не такими уж всеведущими и всезнающими, как это представлялось Штерну. Воистину: воображая хищного зверя, мы начинаем с того, что придумываем ему клыки.

      Спичечный коробок оказался на месте, и Штерну вдруг нестерпимо захотелось увидеть звезду. Это было глупое желание, но оно разрасталось в нем, превращая в осколки броню разумной предосторожности. Штерн засунул коробок