Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника. Сергей Синякин

о краже из ее сарая угля, заготовленного на зиму. Тут у участкового Землякова было два пути: или убить время, вылавливая нарушителя, или пойти нелегким и непроторенным путем. А именно: требовалось сделать осмотр сарая гражданки Самохиной и заактировать наличие в крыше широких прорех. Потом необходимо смотаться на метеостанцию и взять справку о бушевавших в последние недели июля грозах. После этого надо было заглянуть на угольный склад и обзавестись справкой о том, что уголь поступил туда несортный с большими примесями земли. После этого можно было смело садиться и готовить материал об отказе в возбуждении уголовного дела, на основании того, что уголь был сорный, лили дожди, а крыша сарая у бабки Самохиной спасением от этих дождей служить не могла. Поэтому уголь никто не похищал, а все было просто – дожди вымыли из угля земляные примеси, и остался у гражданки Самохиной самый что ни на есть антрацит, который зимой в печке будет гореть похлеще пороха.

      Вот и пришлось участковому Землякову месить неподъемную кулибинскую грязь. Понятное дело, мента, как и волка, ноги кормят!

      В милицию он пришел сразу после армии. А куда было идти, не на комбайн же! В отделе кадров сидел их сосед по дому – капитан Ковригин. Лучезарно улыбаясь, он заставил Землякова заполнить анкету, ответив на многочисленные вопросы краткими ответами: нет, не был, не имею, не состоял. После этого поинтересовался, где бы Владимир хотел работать. В уголовном розыске места были, но у Землякова не было должного опыта работы. В ОБХСС работал всего один человек – Марк Петрович Зугель, которому было под шестьдесят, но он намеревался оставаться на боевом посту до самой кончины. Однажды на областной коллегии на вопрос генерала, собирается ли Марк Петрович на заслуженную пенсию, Зугель бодро ответил: «Ну что вы, товарищ генерал! Буду работать, пока руки носят!», а когда зал ликующе и злорадно загоготал, поправился: «Ой, што это я! Пока ноги ходят, товарищ генерал». Резвости ему было не занимать, и это позволяло предположить, что должность старшего инспектора БХСС не освободится еще очень и очень долго.

      Видя, что Земляков пока еще не знает своего призвания и сомневается, сможет ли он работать в органах вообще, капитан Ковригин быстренько оформил соседа по дому на должность помощника дежурного по отделу. В обязанности Землякова входило составлять на доставленных протоколы, сортировать задержанных, отделяя агнцев от козлищ и направляя первых проспаться в вытрезвитель, а вторых в изолятор временного содержания, именуемый в народе «обезьянником». Кроме того, он их обыскивал, изымая неположенное в камерах имущество. А не полагалось в камере все: от авторучек и часов до поясных ремней и шнурков на ботинках, чтобы задержанного не обуяло вдруг желание строчить письменную жалобу прокурору, по часам фиксируя все беззакония, или напротив – не дать повеситься на ботиночных шнурках, если посетитель вдруг впадет в уныние и тоску.

      На рядовой должности Земляков не задержался. В милиции был большой некомплект участковых,