Через дно кружки. Александр Горохов

обоим стало ясно, что не в мастеровитости дело, не в возможности и способности принимать решения и выполнять их. Связывает их всех другое, даже не дружба. Просто они родные. Родные, близкие и это не придет и не уйдет. Это навсегда.

      Было уже темно, когда вернулся Малолетка-Александр. Был он растерян и встревожен. Наскоро поел и уединился с Ашотом.

      – Слушай, Ашот, – заговорил он, – не простое это дело – превратить золото в деньги. Особенно без потерь и в больших количествах. Боюсь, что в этом городишке может не получиться.

      – Так сложно? – спросил Ашот.

      Малолетка махнул рукой и начал рассказывать.

      – В стране, по-моему, сделано все, чтобы нормальный человек не сдавал клад законным путем. Собственно, я не увидел этого самого законного пути. Такое впечатление, что закон писали люди, которые были категорически против того, чтобы граждане, нашедшие клад, сдавали его государству. Вот, сам смотри. – Александр начал загибать пальцы. – Во-первых, написано, что все, что ты нашел на своей земле или в своем доме, принадлежит тебе. Задекларируй, заплати тринадцать процентов. Это налог для физических лиц, и все становится законным. Вроде бы хорошо.

      – Ну да, очень неплохо. Бери и владей. Делай что хочешь, – согласился Ашот.

      – Но! – Малолетка загнул второй палец. – Тут же приписано, что культурные или исторические ценности нашедший обязан сдать государству и получить за это пятьдесят процентов от стоимости клада. Правда, налог в этом случае платить уже не надо.

      – Выходит, разница в тридцать семь процентов. Ну не такая уж критическая, – Ашот пожал плечами. – А где и как это можно сделать?

      – Вот! – Малолетка взвился. – Вот! В этом вся суть! Этого нигде не прописано. Получается, что ты сдаешь, например, в отделение милиции, а оттуда, мы знаем, как это делается, клад исчезает. А если даже не исчезает, то кто оценивает его стоимость, чтобы выплатить эти самые пятьдесят процентов. Когда и кто их выплачивает? Одни вопросы.

      Малолетка, извините, Александр выпил воды и продолжил:

      – Вроде бы написано, что оценивает эксперт. А кто такой этот эксперт и прочее, прочее. Сплошные неясности и неконкретности. Остаются одни вопросы. Даже если сдать клад в ментовку при свидетелях, по описи, все равно веры в то, что получишь свою половину никакой нету. Ну, просто нет у меня этой веры и все! Короче, любимой родине по фигу, если читать этот закон. Ей неохота связываться. Властям охота держать тебя на крючке. Поди разбери, что такое историческая или культурная ценность? Не прописано. Червонцы Николая II историческая ценность или нет? Один скажет, что их полно по стране ходит, а другой глазки закатит и заявит, что огромная историческая ценность, и ты, дорогой товарищ, если не отдал эти червонцы, то иди в кутузку. И правды в этом деле нам не найти! Остается одно: переплавить монеты в слиток и сдать по цене лома, например, в ломбард или каким-нибудь зубным протезистам. Тогда все будет шито-крыто.

      – Жалко.

      – Конечно, жалко, да еще и весьма невыгодно, – согласился Александр. –