Ксенотанское зерно. Константин Костинов

деревья голыми руками. Так мы становимся сильными, госпожа.

      – Ты надо мной издеваешься?

      – Нет, госпожа.

      Ирма подумала, достала монетку из-за пазухи, посмотрела на нее. Хитро улыбнулась:

      – А как же ты просверлил монету?

      – Ножом, госпожа.

      – А откуда у тебя нож?

      Ирма вздрогнула: в борт повозки перед ней воткнулся кинжал.

      – Забрал, госпожа.

      Ирма проглотила слюну:

      – У кого?

      – Я не помню, как его звали, госпожа. Слуга Грибного Короля, который хотел вас похитить, госпожа.

      – Ты… – Ирма задохнулась. – Ты ограбил тела? Может, еще и деньги собрал?

      Перед ней тяжело брякнулся крупный, набитый битком мешок.

      – Они ваши, госпожа.

      – Забери их себе! – Девушка не находила себе места от возмущения.

      Якоб спокойно убрал мешок с деньгами обратно. Чем сильнее обозлил девушку.

      «Он еще и деньги забрал!»

      Она отвернулась и закуталась в куртку. Потом задергалась, яростно выпутываясь из нее. Она, дворянка, сидит в куртке, которую носил какой-то крестьянин!

      Дальше ехали молча.

      – Есть новости о Рупрехте.

      – Он сообщал мне, что девчонку нашли. Привез?

      – Нет. Рупрехта и его людей нашли мертвыми неподалеку от границы Чернолесья.

      – Всех?!

      – Включая лошадей. Их просто измолотили…

      – Кто? Кто?!

      – Не знаю. Свидетелей не было.

      – Постой, а Лени? А шарук? Тоже мертвы?

      Молчание.

      – Да с кем же они столкнулись? Двенадцать человек…

      – Господин, в тех краях видели шварцвайсских монахов…

      – Монахи? Могли. Они – могли. Или же кто-то третий…

      – Удалось узнать, кто стоит за происшествием в Штайнце?

      – Нет, ваше величество.

      – Что говорит аббат?

      – Он не может сказать точно, но в окрестностях города произошло еще нечто странное.

      – Слушаю.

      – У начала дороги епископа Альбрехта нашли убитыми дюжину дворян и лошадей. Убитых зверски, просто измолоченных.

      – Кто это сделал?

      – Неизвестно.

      Пауза.

      – Двенадцать человек? Сколько было против них?

      – Неизвестно. Может быть, это наш противник?

      – Противник? Мог. Он – мог. Или же кто-то третий…

      – Все идет как должно, Берендей.

      – Кар! Кар!

      – Все идет как должно.

      Глава 11

      «Нет, ну какая наглость! Обычный крестьянин, а ведет себя, как… как свободный человек! Хам! Быдло! Землекоп!»

      Ирма сидела в повозке, закутавшись в куртку – к вечеру стало холодно, – и кипела от возмущения. Молча, потому что выказывать свое недовольство вслух для этого… этого… крестьянина слишком много чести!

      «А я-то, я! Разговаривала с ним, как… как с ровней. И он еще смел мне отвечать. Да крестьянин при дворянине должен смотреть только в землю и отвечать молча! А он… А он… Да он же ударил меня! Мерзавец! Крестьянин поднял руку на дворянку! Да это же виселица!»

      Перед