Мальчик со шпагой. Владислав Крапивин

делах понимаю. Или нельзя?

      – Да нет, можно. Я просто узнать хотел… – Серёжа замолчал, передвинул чемоданчик, присел на него и, глядя снизу вверх на «Дон Кихота», спросил: – Писатели про многое просто выдумывают, верно? Особенно фантастику или сказки. И ведь никто над писателями не смеется, не кричит, что они все наврали… А если какой-нибудь человек… ну, не писатель, а просто… Если он какие-нибудь истории просто для интереса начинает придумывать, его сразу дразнят, что хвастун. Почему?

      – Бы-вает… – медленно сказал журналист. – Но тут, наверно, ничего не поделаешь. Просто не надо обращать внимания… Между прочим, над писателями тоже иногда смеются. Дураки-то еще есть на свете.

      Серёжа кивнул. Хотел еще что-то сказать, повернулся… Шаткий чемоданчик опрокинулся под ним, и Серёжа полетел в траву.

      Он тут же вскочил и засмеялся.

      – Садись-ка на скамейку, – сказал журналист. – А то раздавишь свой багаж да еще шею свихнешь.

      – Не свихну. Мне эта скамейка уже надоела, я на ней с самого утра торчу.

      – Ну и что? По-моему, очень удобно. Спинка удачно сделана и вообще… – Журналист повозился на скамейке, устраиваясь поуютнее.

      Серёжа торопливо проговорил:

      – Извините, я забыл сразу сказать. Там, кажется, где-то гвоздь торчит, можно брюки порвать.

      «Дон Кихот» поспешно приподнялся. Ощупал под собой скамью.

      – Черт… Действительно торчит. Это было бы чрезвычайно досадно – порвать штаны. Других у меня с собой нет.

      – У меня нитка с иголкой есть. Зашили бы, – сказал Серёжа.

      – Спасибо, утешил… А почему ты свои не зашьешь? Вон у тебя внизу штанина распорота.

      – Да ну их! Я их вообще снять хотел, да в чемодан не влазят… Я их надел, потому что через колючки надо было пробираться. Ну и зацепился там.

      – Где же ты пробирался через колючки? Ты ведь из лагеря едешь?

      Серёжа нахмурился.

      – Ну, извини, – поспешно сказал журналист. – Это опять профессиональная привычка. Командировочное настроение у меня. Когда я в командировке, то всех обо всем спрашиваю.

      – Значит, вы в командировке? – переспросил Серёжа. Потому что неловко было молчать.

      – Угу, – откликнулся «Дон Кихот».

      Он вдруг внимательно посмотрел на Серёжу, наморщил лоб, будто решал что-то. Потом спросил:

      – Можно, я расскажу тебе маленькую историю? Ты не удивляйся. Понимаешь, мне очень интересно, что про эту историю скажет случайно встреченный человек. Ну, такой, как ты… Можно?

      – Конечно, – сказал Серёжа. – А про что история?

      – Да простое, в общем-то, дело… Получили мы в редакции письмо. От одного гражданина. Пишет гражданин про председателя здешнего колхоза «Луч». Пишет, что председатель этот такой-сякой, с людьми не ладит, зазнается, обижает подчиненных. Колхозные машины для своих личных дел использует. Пионеров из лагеря на колхозную стройку не велел пускать, когда они там хотели в порядке шефской помощи поработать…

      – Это, наверно, про наш лагерь, – вставил Серёжа. – Здесь близко другого нет.

      – Наверно,