Экспресс-знакомство. Сара Морган

монстр какой-то…

      – Наберись смелости сказать матери, что тебе слишком тяжело содержать большой дом. И зачем ей три ванных комнаты?

      – В этом доме мама жила с отцом, он наполнен воспоминаниями… – Кейти прикрыла веки, почувствовав необыкновенную усталость. – Дом – единственное, что помогает маме жить после смерти отца. У них была невероятная любовь!

      – Могу поспорить, твоя сестра проявит к тебе интерес, если узнает, что ты работаешь с Натаниэлем Вольфом. – Клэр блаженно потянулась. – А в каких фильмах он тебе больше нравится – в «Альфа-мужчине» или в «Рискнуть или умереть»?

      – В «Альфа-мужчине».

      – Серьезно? – Клэр нахмурилась. – Но ведь этот фильм о бойце спецназа. Неужели женщине интересно смотреть на перестрелки и драки?

      – Меня очень тронул один момент. Герой думал, что у него нет сердца, но когда он встретил дочь своего врага… – глаза Кейти затуманились, – то пожертвовал жизнью, чтобы спасти ее. Я плакала несколько дней подряд… А потом смотрела этот фильм еще много раз. Натаниэль Вольф там просто потрясающий!

      Если бы в кинопремии «Сапфир» была номинация за лучшую физическую форму мужчины, ее выиграл бы именно он!

      – Кстати, о «Сапфире». – Клэр протянула подруге свой журнал. – Пролистай оставшуюся часть, когда у тебя найдется свободная минутка. Там есть статья о нарядах. Автор высказывает догадки о том, кто как оденется на церемонию вручения «Сапфира». Ведь она пройдет уже через две недели. Тебе, возможно, будет интересно.

      – С какой стати? Я не получу приглашения на эту церемонию – туда не пускают в потрепанных джинсах.

      Кейти тем не менее сунула журнал в свою сумку, а Клэр взглянула на часы – и быстро вскочила:

      – Ой! Осталось пять минут до начала! Ты точно не пойдешь?

      – Нет, спасибо. Можешь восторгаться за нас обеих.

      Натаниэль вышел на середину сцены и уставился в темноту. Он не видел публики и не думал о критиках.

      Он был королем Ричардом II, обреченным королем…

      Натаниэль уже открыл рот, чтобы обратиться с речью к Джону Гонту, когда луч прожектора упал на первый ряд партера. Держа в руках корону, Натаниэль глянул вниз – и увидел знакомое лицо. Знакомое и все же какое-то другое… За двадцать лет оно изменилось, но не настолько, чтобы его нельзя было узнать.

      Время словно застыло на месте.

      А затем на Натаниэля с ужасающей скоростью обрушилось прошлое, и продуманный образ героя разлетелся на мелкие осколки, словно хрупкое стекло от удара о бетонный пол. Страшные воспоминания, вырвавшись из какого-то подвала памяти, в котором они были заключены много лет, вихрем закрутились в его голове.

      Ужас и крики: «Остановите, остановите это!» И кровь. Везде кровь…

      Он почувствовал себя беспомощным. Крайне беспомощным.

      Сердце бешено забилось. Натаниэль уставился на свои руки, крепко сжимавшие корону. На них не было крови, но все равно он не мог двигаться, его разум был захвачен призраками прошлого. Ощущение того, что он не может