Щузы. Александр Ралот

Трубка противно загудела сигналами отбоя. Почти бегом спускаясь со своего четвёртого этажа на покрытый хивинским ковром второй, где и располагался кабинет министра, я мысленно прокручивал в уме все свои возможные прегрешения, за которые меня следовало вызвать на ковёр. Таковых не обнаруживалось: так, мелкие шалости, и не более того.

      Понятное дело, хозяин кабинета сесть мне не предложил.

      – Как обстоят дела с реконструкцией мельницы в Катта-Кургане? Оборудование всё на месте?

      Перед министром лежала моя докладная записка, где чёрным по белому излагалось, что до настоящего времени в республику не поставлены два очень нужных сепаратора.

      Я молча стоял, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что ответить грозному начальству.

      – Как у вас у русских говорят. Не будем теребить хвоста за кот. Или наоборот. В общем, так. Ты прямо сейчас спускаешься в АХО. Наш дорогой Абдумалик Каримович уже раздобыл на твоё имя дефицитный билет до Москвы. Забирай его и дуй в аэропорт. На всё тебе час времени. Смотри, не опоздай на рейс. Сам же знаешь, летом у нас билеты сейчас раздобыть….

      Я ничего не понимал и продолжал изображать из себя «соляной столб».

      – Вышестоящие товарищи отыскали машины. В Т… они застряли. На комбинате хлебопродуктов. Почему нам до сих пор не отправили, не знаю. На месте разберёшься. Сегодня у нас, что? Понедельник. Обратный билет у тебя на среду. Прилетишь в Ташкент, сразу ко мне. Доложишь об отгрузке! Иного отчёта не приму. Так и знай, – он перевернул докладную. За ней лежало моё заявление на очередной трудовой отпуск.

      – Это подпишу сразу. Если приедешь «со щитом»! А если на «щите» – отдыхать отправишься зимой. Ты к стуже привыкший?

      Я тогда не обратил внимание на последнюю фразу министра, а зря.

      ***

      Ехать через весь огромной город домой, чтоб собраться – бесполезно. Однозначно опоздаю на рейс. В чём был, а именно в (приобретённой по блату) венгерской рубашке с коротким рукавом и в белых брюках (мечта товарища Бендера!) вылетел в белокаменную. В кармане лежали две красненькие десятирублёвые бумажки с портретом Ильича. Всё, чем успел, (впопыхах) разжиться у сослуживцев.

      ***

      – Пристегните ремни, наш самолёт приступил к снижению, и через двадцать минут совершит посадку в аэропорту Домодедово. Температура воздуха в столице Родины – плюс 10 градусов!

      – И это днём! – Пронеслось у меня в голове. – Ночью вообще на почве могут быть заморозки.

      ***

      Союзное министерство завершило свою работу строго по расписанию. После нервного стука в громадную парадную дверь меня таки впустили. Вахтёр не спеша изучил моё, дрожащее с головы до ног, тело. Затем, поправив очки, минут пять читал командировочное удостоверение. С явной неохотой выдал другое. « УВД и г. – Предъявитель сего имеет право поселиться на девятом этаже здания, расположенного по адресу… Сроком на двое суток».

      ***

      «Ну, УВД понятно, а причём тут