Остров живых. Николай Берг

не понимаю я.

      – Да вон у стеночки лежит. Безрукий который. – Сапер показывает на упокоенного, бывшего при жизни охранником в этом самом лагере. Ручонку-то ему снесло из крупнокалиберного, потому и некомплектный зомбак получился.

      – Нет. А надо?

      Сапер по кличке Крокодил пренебрежительно фыркает носом и идет не торопясь к мертвецам у стенки.

      – А что его Крокодилом зовут? Может, по именам познакомимся?

      – Пока не стоит. Меня зовите Правилом, – отвечает старший саперной тройки.

      – Пра́вило или Прави́ло?

      – Оба допустимы. Вот схему минирования мы так и не нашли, что печально. То, что мальчик показал, сняли, но не факт, что это все. Как бы с утра не потащили ущербных.

      Крокодил тем временем подходит со жменей всякого барахла, вытащенного из карманов покойного охранника. Саша брезгливо морщит нос. Саперы уходят в палатку, но очень скоро выкатываются оба оттуда и не долго думая угоняют БТР.

      Тот, который Руль, успевает махнуть с брони, дескать, обходитесь пока без нас.

      Наверное, нашли, что искали.

      – Счастливые люди, – меланхолично замечает братец.

      – Так мы тож счастливые, – возражаю я, просто чтоб не уснуть.

      – С одной стороны, несомненно, – так же меланхолично соглашается младшенький.

      – А с другой?

      – С другой… нет. Конечно, нам остолбененно повезло, что в самом начале остались живы. Упредить успели, кого могли, тебе люди хорошие сразу попались, мне тоже. Если б не Миха, я б, может, и умом тронулся. А у Михи психика – железобетон марки 600. Родители наши – в глухомани, надеюсь, живы. Так вот глянешь на то, что в этом лагере творилось, особенно это понимаешь.

      – Так в чем дело?

      – В этом. Во всем этом. Какой везухой это назвать можно? Корапь-то потонул, а то, что нам повезло в шлюпке оказаться… Еще неизвестно, как оно окажется.

      Братец и впрямь выглядит понурым.

      – Да брось. Сказку Гайдара читал? Про горячий камень?

      – А что, Гайдар еще и сказки писал? – удивляется Саша. Ну да, он же молодой совсем, не того Гайдара помнит.

      – Не, речь про его дедушку. Так вот у него есть сказочка. Типа вот лежит валун – на ощупь горячий. И мальчику становится известно, что если его раздолбать, то жизнь снова проживешь. Ну мальчик идет к герою-революционеру, типа: дедушко, вот иди разломай камень, а то ты вот и без руки, и без ноги, и без глаза, и без зубов – а так жизнь проживешь заново.

      – И что революционер?

      – Не, говорит, на фиг мне это: чтоб опять и ногу оторвало, и руку отрубили, и зубы повышибали…

      – Э, как всегда заковыристо… Проще-то, что хотел сказать? – иронизирует братец.

      – Проще? Ну вот с дедами нашими ты хотел бы временем проживания поменяться? Чтоб три войны, да коллективизация, да индустриализация? Или с отцом – охота поменяться временем проживания? Чтоб опять же пара войн, да блокада, да голод, да потом работа на износ на благо страны – и в итоге оказывается, что работал на страну, а присвоили себе все это сотня шустрых прохвостов? К