Наши границы. Джули Дейс

видите себя через десять лет.

      Надо было сразу догадаться, к чему клонит этот говнюк, задавая лёгкий вопрос, не требующий ответа, ведь итак всё предельно ясно.

      – А смысл? Мы ведь всё дружненько решили, что станем восходящими звёздами. Разве нет, профессор? – спросил кто-то на последних рядах.

      – Конечно, мисс Найлс. Каждый из присутствующих видит себя звездой, – на последнем он даже фыркнул, – но уверены ли вы, что так оно и будет? Дадите ли вы мне гарантию того, что обеспечите себе шикарную жизнь в роскоши? – никто ему не ответил, на что он ухмыльнулся и продолжил, – вот именно, что нет никакой гарантии. Но у вас всегда должен быть второй план, здравый план, к которому вы придёте, если ваша шикарная, – он закатил глаза на последнем слове, показывая, что это – смехотворно, – жизнь окажется пустым лепетом. Объём сочинения должен быть не менее двух тысяч слов. И, коллеги, никакой воды. Мы – взрослые люди. Оценивайте себя по достоинству.

      Протестующий гул студентов заполнил всю аудиторию, отдаваясь в стенах.

      – Две тысячи слов на одну только тему о нашей будущей жизни? Мне придётся описывать мои старческие болячки, чтобы хоть как-то перейти порог в тысячу, – завопил один из нас, но профессор даже не поднял на него взгляд.

      – Получается, мне придётся описывать цвет крышки моего гроба на пятьсот слов, так что ли? – Делон снова не обратил внимания.

      – Мы не успеем приготовить сочинение, профессор, – сквозь зубы пробасил Оливер.

      И второй раз мы заполучили его внимание с тех пор, как он зашёл в аудиторию. Было отчётливо видно, как крутятся колесики его в голове, отчаянно цепляясь зубчиками, друг за друга. И его будто осенило:

      – Вас всего пятнадцать студентов в моей группе, а значит, что на каждого хватит по профессору. Отлично, значит, вы можете выбрать себе преподавателя в наставники, чтобы совместно раскрывать цель вашей жизни. Это может быть искусство, семья, работа, друзья – разницы нет. Главное, чтобы вы здраво оценивали себя. На сегодня, думаю, всё. Все свободны.

      Отказываясь отвечать на наши дальнейшие вопросы, он схватил свою сумку и вылетел из аудитории на тридцать минут раньше окончания лекции. Недовольные студенты последовали его примеру и также покинули стены аудитории с лицами, будто съели целый лимон.

      – Охренительно, – раздражённо пробубнил Оливер, накинув на плечо портфель. Взглянув на меня, он кивнул на выход, – ты идёшь? Я так устал от этой хрени, что единственный помощник в этом случае – еда. Тем более Сам написала, что они сидят в кафе и ждут нас.

      Мой живот одобрительно заурчал, поддерживая идею Оливера. Как только я направилась с ним к выходу, дверь распахнулась, и вошёл запыхавшийся Делон.

      – Слава богу, мисс Мелтон, что вы тут. А то я думал, мне придется искать вас по всему Принстону, – хрюкнул мужчина.

      – Что-то случилось?

      – Нет, – отмахнулся он, вручив сумку Оли, который опешил от такого действия преподавателя и почти уронил её. Делон ослабил тиски галстука и вздохнул. – Вашим наставником будет ректор Харрис. Вы будете с ним