Самир. Анастасия Шерр

на море. Посиделки перед сценой – скучно, не находишь?

      Нахожу! Ещё как нахожу! Слышишь?! Я твоя навеки, только не води меня больше в театр!

      – А папа говорил, что тебе нравится… И меня поэтому заставлял.

      Улыбка Самира растаяла, и лицо приобрело суровый вид.

      – Забудь об этом человеке, Настя. Он недостоин того, чтобы ты вспоминала о нём.

      Самиру не нравится мой отец. Это чувствовалось в каждом небрежно брошенном слове и взгляде. Впрочем, мой отец мало кому нравился. Такой уж он человек…

      – Хорошо, – кивнула, отвернулась к окну. Почему-то захотелось плакать.

      А папа… Папа так и не позвонил ни разу. Не спросил, как я там, не поинтересовался, хорошо мне с мужем или плохо. Просто забыл обо мне. Избавился и рад. От этого было больно, хоть я и пыталась отогнать неприятное чувство.

      Говорят, девочки всегда подсознательно ищут мужчину, который похож на их отца. Я же была рада тому, что Самир не похож.

      – Так, значит, тебе не нравится театр? – его голос снова стал мягче, теплее, и я растянула губы в улыбке, стараясь скрыть кислую мину.

      – Ну… Не особо.

      – Это хорошо. Потому что вторую погоню за высоким искусством моя психика не выдержит. А ты, кстати, так сладко спала, что я подумывал присоединиться.

      В следующий момент мы смеялись, хватаясь за животы, а все горести и обиды отошли куда-то на третий план. Мне было хорошо с ним. Так хорошо, как не было никогда раньше. Мне нравилась моя новая жизнь.

      ГЛАВА 8

      Некоторое время спустя.

      Он смотрел на меня, как, наверное, смотрит на свою жертву жестокий зверь перед тем, как перегрызть ей глотку. Всегда пугал этот его взгляд. И если раньше я видела его крайне редко, то сейчас этот зверь в облике Самира появлялся всё чаще. Удерживая меня за волосы, опускал на колени, а второй рукой расстегивал ширинку на своих брюках. Освободив член, ткнулся им в мои губы.

      – Давай, Света. Как я люблю, – тихий приказ, хотя на дне его взгляда в тот момент полыхал огонь.

      Послушно принимаю его в себя, веду языком по уздечке, заглатываю ствол на всю длину, и он рычит от нетерпения.

      – Быстрее!

      Совершаю несколько быстрых движений, но Самиру этого мало, и он, сжимая в руке мои волосы, толкается глубже. Упругая головка упирается мне в горло, и я покорно выполняю его желание, заглатывая глубже, пока не начинаю задыхаться.

      Самир зол. Я чувствую его ярость кожей. Ощущаю её в каждом его прикосновении. И причина его гнева не я. Он стал другим, когда женился на этой девушке. Совершенно. Не то чтобы ему не была присуща жестокость, нет… Была. Но раньше это проявлялось по-другому. Я видела жажду в его глазах, видела, как сильно он меня хочет. Сейчас же это был совсем чужой человек. Он трахал меня в рот со звериным оскалом, при этом желания в нём не было. Лишь неуёмная ярость, которую он никак не мог заглушить. Он словно отрывался на мне…

      А я падала всё ниже. Медленно и мучительно погибала во мраке его взгляда. Даже если этот мужчина растопчет меня, сожжет моё тело и душу, я всё равно буду любить