Украсть у президента. Владимир Гриньков

сказала, вглядываясь в лицо Корнышева:

      – Здравствуй, Слава!

      – Здравствуй! – срывающимся голосом ответил он, все еще не смея поверить в реальность происходящего. – Рад тебя видеть!

      – Я тоже, – сказал Лена, но она испытывала неловкость, и это было заметно.

      – Прости меня, – попросил Корнышев. – Я понимаю, что это похоже на какое-то безумие…

      Он осекся и засмеялся, качая головой.

      – Как же я рад тебя видеть! Ты все такая же. Какой я тебя еще по школе помню. Совсем не меняешься.

      – Так не бывает, – улыбнулась Лена в ответ, и ее улыбка показалась Корнышеву грустной.

      – Нет, правда! – сказал он с горячностью.

      Лена пожала плечами. Она не выглядела ни восторженно-возбужденной, ни даже просто обрадованной. Растерянность, вызванная внезапностью случившегося события.

      – Я сегодня увидел женщину, очень похожую на тебя, – сказал Корнышев. – Мне так показалось – что вы похожи. А вот сейчас смотрю на тебя и понимаю, что никакого сходства. Просто я все время думал о тебе. И повсюду ты мне мерещишься.

      Лена посмотрела на него. Кажется, ей совсем не нравилось то, что он говорил.

      – Я все понимаю, – закивал Корнышев. – Это выглядит странным, нелогичным и нелепым, если все происходит внезапно и будто бы вдруг. Но это для тебя оно «вдруг», Лена. Вдруг звонок среди ночи… Вдруг «давай встретимся»… А для меня это – моя ежедневная жизнь. Я каждый день тебя вспоминаю, поверь. Я все время думаю о тебе!

      – Слава! Я, честно говоря, в растерянности…

      – Господи! Ну конечно! – с готовностью согласился Корнышев. – Я все понимаю! И у меня внутри сейчас такая буря, что я вряд ли смогу тебе все связно объяснить. Я счастлив уже потому, что тебя вижу…

      – Меня пугает твоя горячность, – сказала Лена шутливым тоном, но Корнышев понял, что она совсем не шутит.

      – Давай как-нибудь встретимся, – предложил он. – Куда-нибудь вместе сходим. Или вовсе уедем куда-нибудь на недельку! – вдруг загорелся он. – В Турцию.

      Про Турцию как раз накануне говорил Горецкий, и Корнышеву это вспомнилось.

      – Слава, я хочу тебе немного рассказать о себе, – мягко сказала Лена. – Мы давным-давно не виделись, уже целую вечность, и столько событий случилось в жизни, да? Я закончила педагогический. Сейчас работаю в школе. Как раз каникулы. Ты ведь меня случайно дома застал. Мы на даче живем, у нас дача в Мамонтовке, и мы там все лето с детьми и Пашей.

      Корнышев хмурился, слушая.

      – Мы на один день только приехали в Москву, – говорила Лена. – У нас на даче нет горячей воды, так мы устроили банный день. И завтра снова уезжаем. Что еще у меня? Маму похоронила шесть лет назад. Машина сбила. Кошмар и ужас. Я долго приходила в себя. Дети отвлекали. У меня их двое. Мальчики. Одеть, обуть, обстирать, накормить, в зоопарк сводить – столько забот, что про свои беды с ними быстрее забываешь. Ну и муж…

      – Я не хочу слушать про твоего мужа, – дерзко сказал Корнышев.

      – Почему? –