Самозванец. Кровавая месть. Станислав Росовецкий

и надо будет тебе силы до битвы сохранить. Поедешь в волокуше и не спорь. И еще я отправляю с вами своего Медведя.

      Эти слова услышав, Михайло Придыбайло оставил уже почти сплетенный из березовых ветвей помост для волокуши, встал на задние лапы и, снова разинув пасть, передними принялся бить себя в грудь. Его хозяин, чтобы наблюдать удобнее любимца, вернулся к обыкновенному своему облику.

      – Молодцом, Миша! А лучше всего я сам утоплю их всех по-тихому на Гнилище, в топи.

      – Рвать на куски вот этими руками, – выставил вперед мертвец пудовые свои кулаки.

      – Нет, спасибо, Лесной хозяин, – подхватил его сын. – Мы отомстим, как в священных книгах написано: око за око, боль за боль, позор за позор. И никакого человеческого погребения для этой мрази. Только так.

      Медведь тем временем вернулся к своей работе, а его хозяин и приятель принялся размышлять вслух:

      – Двое с Медведем – против дюжины вооруженных до зубов иноземцев? Ох, боюсь я, поляжете вы напрасно… Я выходил на большую дорогу, к Бакаеву шляху, когда главное войско иноземцев проходило, сидел в кустах. Сам невидимый, я присматривался и прислушивался. Чужие запахи, чужая речь… Много немцев и поляков. Ну, поляков мы видали, они в драке заядлые, однако и понять их можно, хоть и вера у них не такая, как у вас. А вот немцы меня просто испугали: пищали у них длиннющие, все на своем месте лежит. Нет, вы только представьте себе, мужики! Всякая мелочь в особой сумочке помещается, а для того те сумочки везде на одежде и на перевязи такой широкой пришиты – нет чтобы как у людей, к поясу прицепить! Видел – издалека, правда, – как стреляли они по русской пограничной страже, когда пытались наши стрельцы сжечь наплавной мост через Семь[3]. Где нашим стрельцам до их стрельбы – нечеловеческая у немцев выучка!

      – Пугай-пугай, Лесной хозяин! От мести все одно не отговоришь, – махнул на него громоздкой рукою мертвец.

      – Кто же вас от мести отговаривает? Да и сам желаю им отомстить… Только по-умному надо, в открытый бой не вступая, а воруя их по одному. И еще меня этот их чернец смущает. Вы же, друзья, своих, православных, чернецов и попов сторонитесь – разве я не прав?

      – Да, так оно для всех лучше, – кивнул колдун. – Впрочем, я бы и в ихнем пекле не пропал, вот только отогрелся бы за все здешние жестокие зимы. А если без шуток, так наши попы с чернецами вас, лесную и водяную нечистую силу, просто в упор не видят. В черте они хоть своего беса признают, а про вас говорят, как про вовсе не существующих, что вы суеверие одно.

      – Ври, Сопун, ври – да не завирайся! – загремел Лесной хозяин. – Это я-то не существую? Надо же было такое придумать…

      – Пожалей наши уши, не кричи на меня, потому как не моя выдумка, а поповская. А явись сюда попик, он бы пояснил, что вас с Огненным Змеем, равно как и бати моего покойного, вовсе и нету здесь. А привиделись вы мне потому, что ударил меня иноземец прикладом по затылку, и приключилась со мной головная лихорадка.

      И тут странная вещь случилась

3

Старинное русское название реки Сейм.