Дьявол против кардинала. Екатерина Глаголева

собак. Когда заливистый лай раздался совсем близко, цапли медленно взлетели, величественно взмахивая крыльями, и потянулись к лесу. Людовик взял снизу руку Анны в перчатке, на которой сидел кречет, поднял ее как можно выше и подбросил птицу вверх. Стремительный и неумолимый, белый охотник понесся вдогонку.

      Все следили за этой сценой как завороженные. Цапли летели друг за другом. В их движениях не было суетливости, панического трепыхания перепелок. Но их вытянутые вперед длинные шеи, увенчанные изящными хохлатыми головками, не выражали и покорности судьбе. Они поступали так, как должно. А сзади, мягкими мощными взмахами, бесшумно надвигалась неотвратимая смерть. Вот уже сильные лапы со страшными когтями вытянуты вперед. Удар – и охотник с жертвой опустились в высокую траву. В этот миг они слились воедино, и у скорбно изогнувшейся цапли словно выросли белые ангельские крылья.

      Охотники побежали туда, а Людовик с Анной не двинулись с места. У обоих перед глазами еще стояла эта картина – кречет, настигающий цаплю, и какое-то непонятное, необъяснимое чувство всколыхнулось в груди. Людовик, не сознавая того, все еще продолжал держать Анну за руку в перчатке. Она повернулась к нему, взгляды их встретились. Она словно ждала от него каких-то слов, и эти слова как будто уже пришли к нему, вот только, чтобы их выговорить, требовалось сделать усилие. Людовик отвел глаза и заметил Люиня, который шел к ним через поле, неся в руках цаплю.

      – Выполните ли вы одну мою просьбу, сударыня? – спросил он, слегка отстранившись от жены.

      – Да, государь, – сказала та с робкой надеждой.

      – Мне угодно, чтобы вы предоставили табурет вашей фрейлине Марии де Роган.

      – Право сидеть в моем присутствии? – Лицо королевы снова приняло холодное и высокомерное выражение. – Но оно принадлежит только принцессам и герцогиням!

      – Не волнуйтесь, она станет герцогиней, – небрежно сказал Людовик.

      «Вот когда станет, тогда и…» – хотела было возразить Анна, но удержалась. С досадой пнула камешек носком туфли.

      – Так выполните вы мою просьбу?

      – Да, государь! – Анна присела в коротком поклоне, резко развернулась и пошла к карете, не пожелав взглянуть на цаплю, которую принес Люинь.

      В покоях Анны Австрийской говорили по-кастильски, сидели на полу на подушках по испанской моде и обсуждали последние новости из Мадрида. Правда, пока они добирались до Парижа, все в дорожной пыли, то уже переставали быть новостями. Обычно королева смертельно скучала, пытаясь разогнать тоску музыкой или чтением книг. Присутствие испанских фрейлин под началом суровой графини де ла Торре перенесло в Лувр затхлую атмосферу Эскориала, от которой робели и цепенели даже фрейлины-француженки.

      Однако последние несколько оживились, с тех пор как к ним присоединилась семнадцатилетняя Мари де Роган – резвушка и хохотушка с озорными голубыми глазами и длинными белокурыми волосами, струящимися по плечам. Ее алые губки умели складываться в кокетливую гримаску, а под